Подложный «Дон Кихот». В 1614 г. вышла в свет «Вторая часть хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского» («Segundo tomo del ingenioso hidalgo don Quijote de la Mancha») Алонсо Фернандеса де Авельянеды – подложное продолжение романа «Дон Кихот» («El ingenioso hidalgo don Quijote de la Mancha», 1605) М. де Сервантеса. Произведение сразу вызвало полемику вокруг имени автора, которая продолжается и по сей день.

Настоящее имя Авельянеды неизвестно, документированные данные о нём отсутствуют. Языковые особенности романа указывают на арагонское происхождение автора, а стиль, риторическая обработка и текстовые аллюзии свидетельствуют о его принадлежности к учёному сословию и вовлечённости в литературный процесс. Содержащиеся в Прологе романа выпады против Сервантеса и восхваления в адрес Лопе де Веги заставили многих исследователей предположить, что авторство принадлежит самому Лопе де Веге или кому-то из его окружения, например, Тирсо де Молине. Современные американские (Eisenberg D. Cervantes, Lope, and Avellaneda // Josep Maria Solà-Solé: homage, homenaje, homenatge. Vol. 2. Barcelona, 1984. P. 171–183) и испанские (Riquer M. de. Cervantes, Passamonte y Avellaneda. Barcelona, 1988; Frago Gracia J. A. El Quijote apócrifo y Pasamonte. Madrid, 2005; Martín Jiménez A. Las dos segundas partes del «Quijote». Valladolid, 2014) филологи в качестве вероятного автора называют Х. де Пасамонте – солдата, участника битвы при Лепанто, который был возможным прототипом плута Хинеса де Пасамонте (персонаж первого тома «Дон Кихота»). По версии испанского литературоведа Ф. Х. Бласко Паскуаля (Blasco Pascual F. J. Baltasar Navarrete, posible autor del Quijote apócrifo, 1614. [Burgos], 2005), за псевдонимом «Алонсо Фернандес де Авельянеда» скрывался профессор теологии Вальядолидского университета Бальтасар Наваррете. Другие исследователи творчества Сервантеса полагают, что над созданием подложного «Дон Кихота» работало несколько авторов, перу которых принадлежат разные части романа (Marín N. La piedra y la mano en el prólogo del Quijote apócrifo // Marín N. Estudios literarios sobre el siglo de Oro. Granada, 1994. P. 279–313; Пискунова С. И. «Дон Кихот» 1615 versus «Дон Кихот» 1614 // Литературоведческий журнал. 2015. № 38. С. 5–39).

Авельянеда начинает повествование с того момента, на котором его завершил Сервантес, и в общих чертах следует заданной им сюжетной схеме, но полностью меняет тональность и идейную направленность, лишая образы многоплановости и заменяя иронию грубым комизмом и буффонадой. Дон Кихот, уже довольно состоятельный идальго, одержим жаждой земной славы и богатства и отказывается от рыцарского служения Прекрасной Даме – Дульсинее Тобосской. В отличие от Дон Кихота Сервантеса, сочетающего безумие с мудростью и рассудительностью, Дон Кихот Авельянеды предстаëт типичным сумасшедшим, подверженным приступам беспричинного гнева. Он больше не стремится странствовать по свету, «всюду чиня правый суд и карая злодеяния» (Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. [Т.] 1. Москва, 2003. С. 126), предел его мечтаний – быть представленным при дворе. Санчо Панса приобретает черты пикаро с типичной склонностью к обжорству и пьянству, нечистоплотностью, беспринципностью; шутовской болтовнёй и кривлянием он зачастую вызывает больший интерес окружающих, нежели его сеньор. При этом столь важный в сервантесовском тексте мотив дружбы и верности, связывающих господина и слугу, в «продолжении» отсутствует. Вместо Дульсинеи, олицетворяющей высший идеал красоты и мудрости, центральным женским образом у Авельянеды становится проститутка Барбара, выманивающая у Дон Кихота деньги.

Публикация апокрифического продолжения вызвала возмущение Сервантеса и заставила его ускорить работу над завершением второго тома романа, на страницах которого он вступил в прямую полемику с Авельянедой, обвиняя его в грубом искажении образов рыцаря и оруженосца. Стремление Сервантеса укрепить героев в их подлинном облике обусловило введение некоторых эпизодов (посещение книгопечатни в Барселоне – 62 глава, встреча с Альваро Тарфе – 72 глава), где Дон Кихот, взаимодействуя с героями Авельянеды и наблюдая за изготовлением подложного тома, обличает «узурпатора». В Прологе ко второму тому Сервантес обращается к читателю, объясняя смерть Дон Кихота в финале желанием избежать возможных новых продолжений: «…чтобы никто не заводил снова о нём речь» (Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. [Т.] 2. Москва, 2003. С. 15).

Несмотря на негативную реакцию Сервантеса и выход второго тома его «Дон Кихота» («Segunda parte del ingenioso caballero don Quijote de la Mancha», 1615), роман Авельянеды имел определённый читательский успех, о чём свидетельствуют его переиздания и выполненное А.-Р. Лесажем переложение на французский язык (1704).