Неотоквилианцы и их критики. В США и в Европе неотоквилианцы – учёные, опиравшиеся на методологию «Демократии в Америке», изучая социальную активность, переосмыслили наблюдения А. де Токвиля, основываясь на идее «социального капитала», согласно которой сетевые отношения выражаются в наблюдаемых эмпирических величинах. Это величины, которые можно измерить и которые сравнимы с материальным капиталом. Р. Патнэм, исследовавший зависимость развитости разных областей Италии от уровня гражданской активности, руководствовался в том числе «индикаторами гражданственности», обозначенными Токвилем (Патнэм. 1996. С. 116).

Вовлечённость граждан в общественную жизнь, солидарность и доверие в принципиальных вопросах, склонность к созданию ассоциаций – всё это было подтверждено как источник устойчивости демократии и позволило говорить о её развитии в других странах, не имеющих долгих традиций народного правления. Также неотоквилианцы говорят о возможности измерять «гражданское участие» в политической, гражданской, религиозной, филантропической и профессиональной сферах США во времени так, чтобы увязывать его с развитием технологий, образования, коммерциализации.

Критики этого направления возражают против предполагаемого пренебрежения Токвилем роли государства в конституировании групп или против его якобы упрощённого взгляда на то, что групповые взаимодействия всегда позитивны для политической демократии. Например, статья, посвящённая событиям 1968 г., описывает активные, но маргинализированные сообщества, заражённые индивидуализмом, гедонизмом и политическим безразличием, т. е. носителей ценностей, прямо противоположных тем, на страже которых Токвиль мыслил гражданские ассоциации (New French thought. 1994. Р. 212–219).

Политолог О. Г. Энкарнасьон полагает, что упование на рост гражданского общества за счёт общественных организаций оправданно только там, где уже укоренена идея индивидуальной свободы, т. е. в национальных политических культурах, сходных с западными. Концепция не работает в обществах с иными социальными и политическими традициями. Таким образом, токвилевские «нравы» и «ассоциации» должны соединяться, чтобы иметь соответствующий эффект (Encarnación. 2000. P. 16–17).