Личность П. А. Столыпина в оценках Л. А. Тихомирова. После убийства П. А. Столыпина встречавшийся с ним лично Л. А. Тихомиров намекал, что корни этого события нужно искать в неугодности премьера для высших сфер, а также фиксировал иные версии. Он отмечал в дневнике: «Завелся "раз в жизни" человек, способный объединить сплотить нацию, и создать некое подобие творческой политики – и того убили! … Но кто бы ни подстроил этого мерзкого Богрова, а удача выстрела есть все же дело случая, попущения. Все против нас, и нет случайностей в нашу пользу» (Тихомиров Л. А. Дневник, 1915–1917 гг. Москва, 2008. С. 332). В статье «У могилы П. А. Столыпина» Тихомиров писал, что «у Петра Аркадьевича были внутренние опоры, которых в такой степени, мне кажется, не обнаруживалось у других. Это – вера в Бога и в Россию. Это давало ему веру в успех даже без отчетливого представления – в чем он будет заключаться. В этом был, думаю, секрет его уверенности, которая давала шансы на успех сама по себе» (Тихомиров Л. А. Христианство и политика. Москва, 1999. С. 356). Публицист подчёркивал, что ценил в Столыпине «именно его личность» (Тихомиров Л. А. Христианство и политика. С. 358).

В октябре 1911 г. Тихомиров отметил в частном письме, что одной из причин неудач деятельности Столыпина явилось то, что он абсолютно «не думал, что всякая путная деятельность должна быть проникнута христианским настроением» (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 265. 1911 г. Д. 511. Л. 19). В дневнике Тихомирова присутствует критика религиозной позиции убитого председателя Совета министров, у которого «при личной религиозности, были такие же поверхностные взгляды на Церковь, как и у большей части наших дворян и интеллигентов». Автор также высказывал о Столыпине мнение, что «самостоятельности церковной он не понимал» и «у него вообще не было ясно сложенного политического миросозерцания, и он до него доходил лишь постепенно на практике главы государственного управления» (Тихомиров Л. А. Дневник, 1915–1917 гг. С. 176–177). Тихомирова возмущало некритичное, по его мнению, отношение Столыпина к Л. Н. Толстому и его роль в посмертном издании сочинений писателя (Бельгард А. В. К истории первого посмертного издания сочинений Л. Н. Толстого // Мосты. Мюнхен, 1961. [Вып.] 6. С. 313–318).

При всех разногласиях Столыпин являлся для Тихомирова образцом волевого деятеля: «Я очень любил и высоко уважал Столыпина, и по типу своему он мне виделся именно таким госуд[арственным] человеком, какой нужен. Это был человек идейный, человек, думавший об общественном благе. Всё остальное – он сам, его карьера, Царь, народное представительство – всё у него подчинялось высшему критериуму – благо России. Но он многого не знал, и особенно много сравнительно с величием своих целей. Поэтому я не могу считаться "столыпинцем", ибо я постоянно не соглашался с ним и старался его перетянуть, переубедить. Однако это был мой человек, никого другого я не видел, и в этом смысле я был "столыпинцем"» (Тихомиров Л. А. Дневник, 1915–1917 гг. С. 132).