Коми́ссия НКВД и Прокуро́ра СССР («двойка»), внесудебный орган, действовавший в 1937–1938 гг. в ходе «большого террора», выносивший решения об осуждениях в рамках «национальных» операций НКВД СССР. Образована в соответствии с приказом НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 г.

Обстоятельства создания Комиссии

В представлениях сталинского руководства «большой террор» был необходим для уничтожения потенциальной «пятой колонны» в преддверии войны. Наряду с «кулацкой» операцией – «очисткой» страны от «бывших людей», т. е. от всех категорий «традиционных» врагов советской власти (кулаков, бывших помещиков, царских чиновников, белых офицеров, «церковников», эсеров, меньшевиков и т. д.), проводились «национальные» операции, направленные на ликвидацию в СССР «шпионско-диверсионной базы» стран «капиталистического окружения». В видении И. В. Сталина граница СССР представляла собой сплошную линию фронта, за которой капиталистические страны ведут против Советского Союза непрерывную подрывную работу, т. е. фактически находятся по отношению к нему в состоянии необъявленной войны. С их агентами, соответственно, следовало поступать по нормам войны. В рамках «национальных» операций в качестве основных рассматривались три линии: польская, харбинская и немецкая. Образцом для реализации оперативных приказов НКВД стал «польский» (№ 00485).

Приказ НКВД СССР № 00485 как образец

Приказ № 00485 был утверждён Политбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1937 г., 11 августа подписан наркомом внутренних дел СССР Н. И. Ежовым. После этого приказ вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД. Приказ и закрытое письмо очерчивали широкий круг граждан, подлежавших аресту, во всех сферах – от армии до колхозов; этим гражданам предъявлялось обвинение в шпионаже, вредительстве и организации диверсий. Отмечалось, что «вражеские агенты» давно укоренились в СССР, что позволяло предъявлять обвинения за «преступления», совершённые в годы Гражданской и советско-польской войн. Они якобы имели тесные контакты как с другими иностранными разведками (прежде всего германской), так и со всеми основными «враждебными» силами внутри СССР, т. е. им инкриминировалось осуществление совместной с эсерами подготовки террористических актов, создание групп повстанцев с участием украинских и белорусских «националистических элементов» и т. д. (Лубянка. 2004. С. 301–321). По приказу № 00485 в первую очередь арестовывались те, кто ранее проживал в Польше, а потом по каким-то обстоятельствам оказался в Советском Союзе, затем те, кто поддерживал связь с Польшей, наконец, близкое окружение (в терминологии НКВД – «связи») тех и других. Большинство арестованных были поляками, вторую по численности группу арестованных составляли белорусы.

Для проведения операции по приказу № 00485 создавался новый процессуальный порядок осуждения. После окончания следствия на обвиняемого составлялась справка «с кратким изложением следственных и агентурных материалов, характеризующих степень виновности арестованного» (Лубянка. 2004. С. 302). Каждые 10 дней отдельные справки собирались и перепечатывались в виде списка, который представлялся на рассмотрение комиссии из двух человек – начальника НКВД–УНКВД и прокурора республики, края или области. Региональная «двойка» утверждала распределение обвиняемых по двум категориям: первой (расстрел) и второй (заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок до 10 лет). Данный порядок осуждения сотрудники НКВД называли «альбомным», поскольку машинописные списки заполнялись на листах, расположенных горизонтально, сшивались по узкой стороне и внешне напоминали альбом.

Альбомы высылались в Москву на утверждение наркома внутренних дел Н. И. Ежова и прокурора СССР А. Я. Вышинского. При этом Ежов и Вышинский (или их заместители М. П. Фриновский и Г. К. Рогинский, также иногда визировавшие списки приговорённых) в действительности альбомы не рассматривали. Их рассмотрение было перепоручено нескольким начальникам отделов центрального аппарата НКВД. Сначала этим занимались начальник учётно-статистического отдела В. Е. Цесарский и начальник контрразведывательного отдела А. М. Минаев-Цикановский, которым помогал начальник секретариата Ежова И. И. Шапиро. Впоследствии, когда альбомов стало больше, к этой работе подключились и другие начальники отделов, их заместители и помощники. Как правило, они автоматически подписывали содержавшиеся в альбомах приговоры, но иногда не соглашались с вынесенным решением и оставляли на полях пометы – об изменении меры наказания или о передаче дела на доследование либо в судебный орган. Затем список перепечатывался набело в виде протокола, который подавался на подпись Ежову, после чего с курьером отправлялся на подпись Вышинскому. После визирования протокола Ежовым и Вышинским его заверенная копия отправлялась в соответствующий регион для исполнения приговоров.

Подавляющее большинство репрессированных по «польской линии» были осуждены в «альбомном порядке». Однако часть обвинённых в шпионаже в пользу Польши (принадлежавшие, по версии НКВД, к верхушке «шпионско-диверсионной сети») были осуждены не «двойкой», а Военной коллегией Верховного Суда СССР или военными трибуналами.

Приказ № 00485 стал «модельным» для директив НКВД по всем последующим «национальным» операциям, открытым после августа 1937 г.: везде следовало исходить из наличия разветвлённой шпионско-диверсионной и повстанческой сети соответствующего государства, везде фигурировали сходные контингенты, подлежавшие аресту (среди них – политэмигранты и перебежчики), везде применялся «альбомный порядок» осуждения.

Контроль Политбюро

Политбюро контролировало ход «национальных» операций благодаря поступавшей из аппарата НКВД отчётности. Еженедельно для Сталина, В. М. Молотова и других первых лиц готовились докладные записки о результатах репрессий за прошедший период, где отражались сведения о количестве арестованных и осуждённых, а также приводились примеры ликвидации крупных организаций и групп. Кроме того, ежемесячно членам Политбюро представлялись сводки о результатах «национальных» карательных акций в регионах. Один раз в квартал центральный аппарат составлял сравнительные отчеты с указанием количественных изменений за предыдущий трёхмесячный период. Дополнительно итоговые обзоры о результатах карательных акций органы НКВД подготовили в январе, апреле, июле и ноябре 1938 г.

Январский и апрельский отчёты НКВД способствовали выходу постановлений Политбюро о продлении «национальных» операций. 31 января 1938 г. Политбюро санкционировало продление «национальных» операций до середины весны, впервые уточнив линии их проведения: «Разрешить Наркомвнуделу продолжить до 15 апреля 1938 года операцию по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финн, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранно-подданных, так и советских граждан, согласно существующих приказов НКВД СССР» (Лубянка. 2004. С. 468). 26 мая 1938 г. было принято постановление Политбюро, продлевавшее «упрощённый порядок рассмотрения дел» до 1 августа 1938 г. (Лубянка. 2004. С. 538).

С июля 1937 по февраль 1938 гг. высшую партийную санкцию получили «немецкий», «польский» и «харбинский» приказы, «латышская» шифрограмма, «иранская» директива, «афганский» меморандум, почтограмма по «греческой» операции. В каждом случае нарком внутренних дел Ежов представлял Политбюро готовые тексты оперативных приказов. Постановлением «О перебежчиках» от 31 января 1938 г. Политбюро предлагало НКВД провести новые аресты среди людей, «из числа якобы ищущих в СССР политического убежища, лучших материальных условий вследствие безработицы, дезертиров из частей армии и пограничной охраны, реэмигрантов и эмигрантов» (Лубянка. 2004. С. 469). С весны 1938 г. операции по национальным линиям становятся основным направлением в массовых репрессиях.

Санкции Ежова на упрощённое ведение следствия и «альбомный порядок» осуждения продлевались вплоть до 1 августа 1938 г. Однако со временем становилось всё более очевидно, что центральный аппарат НКВД был не в состоянии оперативно обрабатывать поступавшие с мест материалы. Между отправкой альбома в Москву и получением его назад проходило несколько месяцев. К сентябрю 1938 г. в центральном аппарате НКВД скопилось альбомов более чем на 126 тыс. человек. С мест сыпались жалобы на перегруженность вследствие этого тюрем, на дороговизну содержания уже фактически приговорённых к расстрелу заключённых и т. п.

Прекращение деятельности Комиссии и «особые тройки»

Комиссия НКВД и Прокурора СССР фактически прекратила свою деятельность в соответствии с решением Политбюро от 15 сентября 1938 г., которым отменялся «альбомный порядок» осуждения, а в каждом регионе специально для вынесения приговоров по «нацконтингентам» (т. е. по всем нерассмотренным альбомам) создавались «особые тройки». Персональный состав «особых троек» не требовал утверждения Политбюро, и в этом было их существенное отличие от «троек», созданных более года назад для осуждения арестованных по приказу НКВД № 00447, которые к этому времени почти повсеместно прекратили своё существование. Теперь в них входили исключительно по должности и только первые лица: местный партийный руководитель, прокурор, начальник НКВД–УНКВД. Решения «троек» не требовали утверждения в Москве и приводились в исполнение немедленно. «Особые тройки» получили право освобождать обвиняемых (в «альбомных» операциях возможность освобождения не предусматривалась). Срок их действия был определён в 2 месяца. Они должны были рассматривать дела тех, кто был арестован до 1 августа 1938 г. Дела на арестованных после этой даты следовало передавать в суды, трибуналы, Военную коллегию Верховного Суда СССР или в Особое совещание при НКВД СССР.

За два неполных месяца работы «особые тройки» рассмотрели по всем национальным линиям дела почти на 108 тыс. человек: 137 человек освободили, дела на 2,711 тыс. вернули на доследование или передали в судебные органы, 105,032 тыс. человек осудили, в том числе 72,254 тыс. (68,8 %) приговорили к расстрелу (Охотин).

Итоги деятельности Комиссии

Статистика деятельности Комиссии НКВД и Прокурора СССР на данный момент известна по двум источникам: отчётам НКВД и непосредственно протоколам её заседаний. Согласно одной из справок НКВД, в ходе «национальных» операций «двойкой» были рассмотрены дела более 238 тыс. человек. Главными направлениями в карательной политике чекистов стали «польская» (около 144 тыс. человек), «немецкая» (около 57 тыс. человек) и «харбинская» (около 50 тыс. человек) операции. По этим направлениям прошло около 72 % от общего количества репрессированных в рамках «национальных» операций (Аблажей. 2019. С. 157).