Барбу́р Ян, Иан Грейм Барбур (Ian Graeme Barbour) (5.10.1923, Пекин – 24.12.2013, Миннеаполис, штат Миннесота), американский теолог и физик, ставший первопроходцем в области изучения взаимоотношения науки и религии.

Биографические сведения

Pодители Барбура преподавали в Яньцзинском университете в Пекине. Его отец, Джордж, был выдающимся геологом, вместе с П. Тейяром де Шарденом работавшим в группе, обнаружившей останки синантропа. Семья Барбура покинула Китай в 1931 г. и провела несколько лет в Великобритании, прежде чем окончательно обосноваться в США.

Барбур получил степень бакалавра по физике в Суортмор-колледже в Пенсильвании (1943) и степень магистра в Университете Дьюка в Дареме, Северная Каролина (1946). После обучения в Чикагском университете под руководством итальянского физика Э. Ферми, где в 1949 г. он получил докторскую степень, Барбур начал преподавать в Каламазу-колледже в Мичигане и возглавил физический факультет в 1951 г. Его исследования способствовали открытию массы и заряда двух фундаментальных частиц: пиона и мюона.

Продолжая заниматься физикой, Барбур в 1953 г. поступил в Йельскую школу богословия, где изучал теологию и этику. В 1955 г., за год до защиты докторской диссертации по богословию, он получил назначение преподавателем на кафедры религии и физики Карлтонского колледжа в Нортфилде, штат Миннесота. Исследуя взаимосвязь между наукой и религией, в 1972 г. он инициировал специальную междисциплинарную программу в Карлтонском колледже, в рамках которой изучались способы построения диалога между ними. В 1981 г. он стал первым профессором науки, технологий и общества Карлтонского колледжа, а в 1986 г. получил звание почётного профессора. Здесь он проработал до своей смерти в 2013 г.

В 1999 г. Барбур стал лауреатом премии Фонда Джона Темплтона за вклад в дело сближения научных и религиозных знаний и ценностей. Он выделил более 1 млн долларов призового фонда Центру теологии и естественных наук, входящему в Аспирантский теологический союз (Graduate Theological Union, GTU, Беркли, штат Калифорния; всего в союзе – 9 независимых семинарий и 5 научно-исследовательских центров). Центр учредил в GTU кафедру его имени в области взаимодействия теологии и науки (Ian G. Barbur Chair in Theology and Science).

Научная деятельность

Барбур известен прежде всего как автор книг и статей о взаимодействии науки и религии. Он начал разрабатывать эту тему в 1950-х гг., когда большинство учёных-естественников были в целом негативно настроены по отношению к религии, а богословы мало интересовались наукой. «Я всегда чувствовал, что нам нужно выйти за рамки враждебности, – говорил Барбур в своём интервью газете Los Angeles Times, – ученые говорят, что верят в эволюцию, а не в Бога. Богословы говорят, что верят в Бога, но не в эволюцию. А я говорю, что нам не нужно выбирать ту или иную сторону. Мы можем встретиться где-нибудь посередине» (Seeking Common Ground // LA Times. 1999. 13 March). Барбур обозначил свой подход как критический реализм, и многие учёные, опиравшиеся на его идеи, в том числе известный физик и теолог Дж. Полкинхорн, вслед за ним стали считать себя критическими реалистами.

В работе Барбура «Вопросы науки и религии» (Issues in Science and Religion, 1971) понятия «наука» и «религия» рассматривались как имеющие общую основу, а не полностью отдельные друг от друга или конфликтующие сферы познания. Книга получила широкое распространение в американских колледжах в качестве учебного пособия. В 1970–1980-х гг. Барбур расширил область своих научных интересов, включив в неё темы технологических инноваций и экологии. В то время область изучения научно-социальных проблем возникла в ответ на возросшую озабоченность по поводу влияния технологий на общество, особенно это касалось вопросов добычи полезных ископаемых и проблем окружающей среды. В этот период Барбур опубликовал книги «Технологии, окружающая среда и человеческие ценности» (Technology, Environment, and Human Values, 1980) и «Энергия и американские ценности» (Energy and American values, 1982). Эти работы посвящены разработке этического учения в областях технологического развития и экологии. В них Барбур исследует возможную роль религии в деле охраны окружающей среды, влияние теории эволюции и космологической модели Большого взрыва на религиозную мысль, а также влияние религии на этическую оценку проблем, встающих перед человечеством в связи с развитием медицины, генной инженерии и компьютерных технологий.

В 1989–1991 гг. Барбур прочёл две серии Гиффордовских лекций, опубликованные как двухтомник «Религия в эпоху науки» (Religion in an Age of Science, 1990) и «Этика в эпоху технологий» (Ethics in an age of technology, 1992), за которые он получил награду Американской академии религии (1993).

В своей книге «Когда наука встречается с религией: враги, незнакомцы или партнеры?» (When science meets religion, 2000) учёный рассмотрел перспективы диалога науки и религии применительно к конкретным научным дисциплинам: астрономии, квантовой физике, эволюционной биологии, генетике и нейробиологии. Впоследствии эта книга была переведена на 14 языков.

Методология диалога науки и религии

Барбур рассматривал критический реализм как альтернативу 3 конкурирующим интерпретациям научных теорий: 1) классическому или «наивному» реализму (научные теории точно отображают реальность); 2) инструментализму (научные теории – просто средства вычисления); 3) идеализму (научные теории отражают ментальную реальность).

Он считал, что научные модели – это конструкты, созданные людьми, и их выводы по своей сути условны и могут быть пересмотрены. Поэтому научные теории дают частичное, поддающееся пересмотру, знание о мире. По мнению Барбура, они должны оцениваться по четырём универсальным критериям: согласие с имеющимися данными, внутренняя непротиворечивость, область применения и продуктивность (Russel. 2017).

Как и в классическом реализме, ключевым критерием истинности того или иного знания в критическом реализме является соответствие реальности и согласие теории с эмпирическими данными. Но зачастую мы обладаем лишь косвенными подтверждениями теорий, и, кроме того, мы можем располагать несколькими правдоподобными теориями одновременно, – по этой причине необходимо также учитывать внутреннюю согласованность и область применения теории, когда при прочих равных условиях выигрывает вариант, позволяющий описать/объяснить бо́льшую совокупность феноменов/данных, как подчёркивают рационалисты и философские идеалисты. Однако даже этого недостаточно, когда конкурирующие теории одинаково последовательны и всеобъемлющи; а значит продуктивность, или применимость её на практике, служит четвёртым важным критерием истины, как подчёркивают прагматики, инструменталисты и лингвистические аналитики.

Руководствуясь этим подходом, Барбур, по выражению исследователя Р. Рассела, наводит мосты между наукой и религией. Он утверждает, что «базовая структура религии в некоторых отношениях похожа на структуру науки, хотя и отличается в нескольких важных моментах. Их сходство заключается в том, что и наука, и религия делают когнитивные утверждения о мире, используя гипотетико-дедуктивный метод... Они обе организуют наблюдение и опыт через модели, рассматриваемые как аналогичные, расширяемые, последовательные и символические, и эти модели выражаются через метафоры» (Russel. 2017. P. 29). С другой стороны, он указывает на то, что существуют и важные различия в «данных» религии в сравнении с наукой. Религиозные модели выполняют некогнитивные функции, которых нет в науке, например личностное соучастие и трансформация. По сравнению с наукой, где теории зачастую преобладают над моделями, в религии модели имеют большее влияние, чем теории. В религии нет законов базового уровня, таких как законы науки, и появление консенсуса между представителями различных религиозных взглядов кажется «неосуществимой целью» (Russel. 2017. P. 30).