Реакция современников на указ об экзаменах на чины 1809. Судя по свидетельствам современников, принятие новых правил чинопроизводства по указу от 6(18) августа 1809 г. с введением образовательного ценза отозвалось в обществе сначала недоумением, а затем негодованием, «воем» и «гвалтом» со стороны дворянства и широких слоёв чиновничества (отражено в записках В. И. Бакуниной, Ф. Ф. Вигеля, князя И. М. Долгорукова, К. П. Масальского, В. И. Сафоновича, М. П. Третьякова и др.). Однако встречаются положительные ожидания, например в письме Н. И. Тургенева из Гёттингена от 29 ноября (11 декабря) 1809 г.: «Обстоятельного мы ничего об этом не знаем, но кажется, что это должно быть очень хорошо» (Тургенев Н. И. Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1806–1811 гг. Т. 1. Санкт-Петербург, 1911. С. 381–382). Уже весной 1810 г. он приступил к слушанию лекций по уголовному праву, требовавшихся указом, в Гёттингенском университете (Тургенев Н. И. Дневники и письма ... С. 396). О разнонаправленной реакции свидетельствуют эпиграммы, сатиры, пародии и демонстративные поступки, высмеивавшие либо необразованность «пострадавших» чиновников (например, стихотворение «Элегия» А. Н. Нахимова, 1809), либо бессмысленность новых требований и персону М. М. Сперанского, считавшегося инициатором принятия указа (подборка в: Дубровин Н. Русская жизнь в начале XIX века // Русская старина. 1900. Т. 104, № 11. С. 268–274).

С последовательной критикой указа выступил Н. М. Карамзин в записке, поданной императору Александру I в 1811 г. Историограф язвительно подчеркнул неуместность предъявлений одних и тех же требований к разным родам службы: «Доселе в самых просвещенных государствах требовалось от чиновников только необходимого для их службы знания: науки инженерной – от инженера, законоведения – от судьи и проч. У нас председатель Гражданской палаты обязан знать Гомера и Феокрита, секретарь сенатский – свойство оксигена и всех газов…» (Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях. Москва, 1991. С. 68). На «уничтожении экзаменов» настаивал А. С. Пушкин в записке, составленной в 1826 г. по распоряжению императора Николая I (Пушкин А. С. О народном воспитании // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 10 т. Ленинград, 1978. Т. 7. С. 32).

Наиболее остро современники восприняли распространение действия указа на чиновников, к моменту его утверждения уже состоявших на службе, независимо от их возраста и срока службы. «Ни 40-летняя деятельность государственная, ни важные заслуги не освобождают от долга знать вещи, совсем для нас чуждые и бесполезные. Никогда любовь к наукам не производила действия, столь несогласного с их целью!» – писал с негодованием Карамзин (Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России ... С. 68). Отражением этой самой яркой и болезненно встреченной нормы стало появление условного названия постановления как «указа об экзаменах» [упомянутые письмо Н. И. Тургенева от 29 ноября (11 декабря) 1809, записки Карамзина и Пушкина]. Возникшее выражение легло в основу историографического термина, хотя формально он отражает лишь часть положений закона.

В свидетельствах дворян (Бакунина, Вигель, Пушкин и пр.) прослеживается критика указа с сословных позиций. В то же время его требования сильно ударили по разночинским слоям чиновничества, которые ради повышения в коллежские асессоры и приобретения связанного с этим потомственного дворянства стали уезжать (на время или навсегда) в Сибирь и на Кавказ, где указ «об экзаменах на чин» не действовал. Например, генерал от инфантерии А. П. Ермолов в письме от 21 января (2 февраля) 1819 г. сообщал министру юстиции князю Д. И. Лобанову-Ростовскому: «…определяющимся на службу в Грузию хотя и предоставлены разные выгоды, но за всем тем весьма мало оказывается желающих сюда приехать, особенно в первых чинах офицерских; большею частью ищут сего те, которые имеют уже звание титулярных советников, дабы взяв за приезд в Грузию чин коллежского асессора, пробыв здесь год, ничего не делая, возвратиться обратно…» (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. 6, ч. 1. Тифлис, 1874. С. 18). О том же в отношении Сибири говорил М. М. Сперанский (см.: Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. Т. 2. Санкт-Петербург, 1861. С. 208–209).

Общая оценка указа «об экзаменах на чины» у современников разнится от констатации его безрезультативности (например, у В. И. Бакуниной, Ф. Ф. Вигеля) до свидетельств о заметном влиянии или коренной перемене в распространении образования среди чиновников и в обществе в целом (в их числе Ф. В. Булгарин, М. А. Дмитриев, И. М. Долгоруков). Важным лейтмотивом негативных рассуждений стали замечания о влиянии указа на рост взяточничества (действительного или подозреваемого) со стороны профессоров-экзаменаторов, а также самих чиновников, возмещавших мздоимством своё стремление к выгоде из-за невозможности достичь более высокого чина и связанных с ним выгод (Вигель, Долгоруков, Пушкин, Д. К. фон Роммель и др.).