Отлучение Л. Н. Толстого: документы, свидетельства, оценки. В газете «Церковные ведомости» от 24 февраля (9 марта) 1901 г. напечатано «Определение Святейшего Синода <…> о <…> Льве Толстом». Подписавшие его священнослужители свидетельствовали об «отпадении» Л. Н. Толстого от Церкви, поскольку «в своих сочинениях и письмах» он проповедовал «ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры христианской» (Определение Святейшего Синода, от 20–22 февраля 1901 года № 557, с посланием верным чадам Православной Грекороссийской Церкви о графе Льве Толстом // Церковные ведомости. 1901. № 8. С. 46–47; сохранена пунктуация цитируемого источника. – С. А.).

Л. Н. Толстой сначала отреагировал на произошедшее лишь записью в дневнике от 19 марта (1 апреля) 1901 г.: «За это время было странное отлучение от церкви и вызванные им выражения сочувств[ия]<…>» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 54. Москва, 1935. С. 90). Хотя синодальное определение формально не представляло собой анафему, в русском обществе его восприняли именно так. Это обстоятельство заставило Толстого в марте того же года обратиться в редакции газет с письмом, где он благодарил «всех <…> выразивших» ему «своё сочувствие по поводу постановления св. Синода» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 73. Москва, 1954. С. 50). Письмо Толстого в редакции газет вследствие цензурного запрета не было напечатано в России, но появилось в зарубежной прессе (Листки свободного слова. 1901. № 23. С. 24).

Своё отношение к отлучению писатель выразил в статье «Ответ на определение Синода от 20–22 февраля и на полученные мною по этому поводу письма», написанной 4(17) апреля 1901 г. (частично опубликована: Миссионерское обозрение. 1901. № 6. С. 806–814; отдельной брошюрой выпущена в 1906). В ней Толстой указывал, что определение Синода «незаконно или умышленно двусмысленно; оно произвольно, неосновательно, неправдиво и, кроме того, содержит в себе клевету и подстрекательство к дурным чувствам и поступкам» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 34. Москва, 1952. С. 245). Автор статьи разбирал текст определения по пунктам, разъяснял своё понимание учения Христа и делал вывод: «Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, теперь же люблю истину более всего на свете. И до сих пор истина совпадает для меня с христианством, как я его понимаю. И я исповедую это христианство <…>» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 34. С. 253).

«Анафема» возмутила С. А. Толстую, и 26 февраля (11 марта) 1901 г. она обратилась с письмом к обер-прокурору Синода К. П. Победоносцеву, а также к митрополиту Антонию (Вадковскому), утверждая, что «с точки зрения той Церкви <…> которая громко должна провозглашать закон любви, всепрощения, любовь к врагам, к ненавидящим нас, молиться за всех», для неё «непостижимо определение Синода» (Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. Москва, 2017. С. 581–582). Митрополит Антоний (Вадковский) 16(29) марта 1901 г. ответил Толстой, что её муж сам наказал себя, отрёкшись от веры в Христа [см.: Антоний (Вадковский ; митр.). Ответ графине С. А. Толстой на её письмо по поводу оповещения Святейшего Синода об отпадении от Православной Церкви графа Л. Н. Толстого // Антоний (Вадковский ; митр.). Речи, слова и поучения. Санкт-Петербург, 1912. С. 515–519].

Современники писателя по-разному относились к нему и к «анафеме». Наиболее показательны оценки двух антагонистов: Иоанна Кронштадтского и В. И. Ленина. Первый считал, что трактат Толстого «Соединение и перевод четырёх Евангелий» (опубликован в Швейцарии в 1892–1894) – «вымысел и сказка», а его автор – «безбожная личность», «Лев рыкающий», многих поглотивший «чрез свои льстивые листки» [Иоанн Кронштадтский. Ответ на обращение гр. Л. Н. Толстого к духовенству (1903) // Лев Толстой: pro et contra. Санкт-Петербург, 2000. С. 359, 366]. Второй был убеждён, что «подвиг» отлучения «зачтётся» Толстому «в час народной расправы с чиновниками в рясах, жандармами во Христе» (Ленин В. И. Л. Н. Толстой // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Москва, 1973. Т. 20. С. 22).

В научной среде и в кругах российской общественности до сих пор ведётся полемика о справедливости и необходимости «анафемы». Одни уверены, что «фактически то отлучение, о котором мечтали недоброжелатели Толстого, не состоялось», а «сами священнослужители были вынуждены признать, что синодальный акт не встретил сочувствия даже среди православных» (Прокопчук Ю. В. Отлучение Л. Н. Толстого от Церкви // Л. Н. Толстой : энциклопедия. Москва, 2009. С. 241); другие убеждены, что «синодальный акт <…> сыграл важнейшую роль в дальнейшей жизни Л. Н. Толстого: вопреки распространённому мнению о его полном равнодушии к этому слову церковной власти он был глубоко оскорблён и обижен» (Ореханов Г. Л., свящ. Русская Православная Церковь и Л. Н. Толстой: конфликт глазами современников. Москва, 2010. С. 533).

В 2010 г. в связи со 100-летием со дня смерти Л. Н. Толстого президент Российского книжного союза С. В. Степашин обратился к патриарху Кириллу с письмом, в котором, признавая «невозможность для Русской Православной Церкви пересмотреть решение об отлучении Льва Толстого от Церкви», просил «проявить <…> к этому сомневающемуся человеку то сострадание, на которое способна именно Церковь», т. к. «разъяснение позиции Церкви в этом вопросе, публичное проявление в той или иной форме чувств сострадания со стороны Церкви к великому писателю в канун скорбной даты <…> были бы сегодня правильно восприняты православным сообществом и обществом в целом» [Степашин С. В. Письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу // Российская газета. 2010. 18 ноября (№ 260). С. 1, 9].

По благословению патриарха Кирилла ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов) ответил на письмо С. В. Степашина: «Святейший Синод своим решением лишь констатировал уже свершившийся факт – граф Толстой сам отлучил себя от Церкви, полностью порвал с ней, чего он не только не отрицал, но и при всяком удобном случае решительно подчёркивал <…>. Ни до, ни после его смерти никаких "анафем и проклятий", как утверждали 100 лет назад и утверждают сегодня недобросовестные историки и публицисты, на него произнесено не было <…>. Однако, поскольку примирение писателя с Церковью так и не произошло (Л. Н. Толстой публично не отказался от своих трагических духовных заблуждений), отлучение, которым он сам себя отверг от Церкви, снято быть не может. Это означает, что канонически его церковное поминовение невозможно» [Тихон (Шевкунов ; митр.). Ответ Президенту Российского книжного союза С. В. Степашину // Российская газета. 2010. 18 ноября (№ 260). С. 1, 9].