Огонь, вода и керосин Я. М. Шехтмана. В 1920–1930-х гг. одной из основных эстетических идеологем при создании нового советского цирка была задача «очищения» цирковых программ от номеров и исполнителей, демонстрирующих патологические особенности и возможности человеческого тела (бородатые женщины, люди-обезьяны, сиамские близнецы, карлики и др.).

В 1919 г. А. В. Луначарский в докладе «Народный цирк и его развитие» говорил: «Когда вы видите в цирке гуттаперчевого мальчика или бегемотоподобного атлета – впечатление красоты абсолютно отсутствует. Вы стоите перед лицом извращения, насилия над человеческим телом, гипертрофии» (Луначарский А. В. А. В. Луначарский о массовых празднествах, эстраде, цирке. Москва, 1981. С. 309).

Из программ московских, петроградского (ныне санкт-петербургского) и других цирков крупных городов исключались номера откровенного паноптикума. Вместе с представителями «Цирка уродов» из государственных цирков были исключены факиры, шпагоглотатели и исполнители в жанре человек-фонтан. Известный во всём мире «русский факир» Димитриус Лонго, вернувшийся после триумфальных зарубежных гастролей, был вынужден отказаться от демонстрации уникальных трюков по заглатыванию шпаг, мечей и другого холодного оружия, оставив в своём репертуаре иллюзионные и эквилибристические трюки.

Артисты, изгнанные из государственных цирков, продолжали работать в частных балаганах и мелких цирковых антрепризах, влача полунищенское существование. Среди периферийных артистов начал свою профессиональную деятельность молодой артист-акробат Я. М. Шехтман. Кроме исполнения акробатических трюков, он работал в редком жанре – человек-фонтан. В начале номера артист демонстрировал способность выпить одновременно большое количество воды и керосина, а затем выплёвывал воду большим фонтаном и извергал керосин огненным факелом. В другом варианте номера артист выпивал аквариум воды вместе с живыми рыбками и лягушками, а затем фонтаном возвращал в аквариум воду и его обитателей. Впоследствии Шехтман стал единственным исполнителем этого жанра в советском цирке и работал в коллективах знаменитых артистов цирка Э. Т. Кио и О. К. Попова.

Выступление Якова Шехтмана и Олега Попова.Выступление Якова Шехтмана и Олега Попова.

Завершив артистическую деятельность, Шехтман опубликовал воспоминания, в которых рассказал об эпизодах, когда владение жанром человек-фонтан помогало ему выжить и помочь бедствующим коллегам [Шехтман Я. Человек-фонтан / лит. запись С. Кухаренко // Советская эстрада и цирк. 1977. № 5. С. 26–28; Человек-фонтан // Встречи с цирковым прошлым. Москва, 1990. С. 88–141].

Проглоченный гонорар

В начале 1920-х гг. Шехтман работал в Уфе в частном цирке-шапито, демонстрируя акробатические трюки. После Гражданской войны 1917–1922 гг. в стране наступил голод. Выступления шли при полупустом зале, сборы были минимальные. Как говорят на профессиональном сленге, цирк «горел». Хозяин шапито отказывался выплачивать артистам гонорары. Для привлечения зрителей он предложил Шехтману продемонстрировать трюки в жанре человек-фонтан.

На ближайшем представлении артист выступил с номером, в котором проглатывал свёрнутые в трубочку и помещённые в резиновый напалечник денежные купюры разного достоинства. Затем он вынимал их изо рта в том порядке, который требовала публика. Хозяин цирка предложил Шехтману демонстрировать этот номер на каждом представлении. Артист согласился, но потребовал выдать в качестве реквизита купюры крупного достоинства для придания номеру большей солидности.

Слух об удивительном «глотателе денег» распространился по городу, публика стала заполнять цирк. Доходы владельца выросли, но он отказывался расплачиваться с артистами. Подобная практика обмана цирковых артистов была распространена среди антрепренёров, поскольку нарождающиеся органы советской власти предпочитали не вмешиваться в деятельность провинциальных цирковых трупп, считая их чуждым деклассированным элементом.

На последнем по контракту представлении Шехтман, проглотив деньги, извинился перед публикой и объявил, что трюк не удался и он не может вернуть купюры. Зрители были разочарованы. Это же он сказал хозяину шапито. На самом деле Шехтман, как обычно, достал изо рта деньги и уехал на следующие гастроли. Сорванный трюк нанёс по имиджу владельца цирка серьёзный удар, дальнейшая работа в Уфе стала невозможна. Так, артист сумел «вернуть» себе заработанный гонорар и наказать жулика-антрепренёра.

Вкусный керосин

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. керосин был дефицитным и дорогим продуктом. Во многих городах он выдавался по карточкам. Для исполнения трюка «Огненный фонтан» Шехтману требовалось большое количество «волшебного топлива». Денег на покупку «исходящего реквизита» не было. Утром артист шёл на рынок, подходил к торговцам и громко спрашивал: «А керосин сегодня вкусный?» Торговцы усмехались и предлагали попробовать керосин на вкус. Шехтман требовал налить ему кружку и выпивал керосин. Изобразив неудовлетворённость качеством жидкости, он переходил к следующему продавцу. Услышав о чудо-дегустаторе, удивлённые торговцы сами предлагали артисту попробовать их товар. Выпив несколько литров керосина, Шехтман объявлял, что сегодня керосин невкусный, и он зайдёт в следующий раз. Никто из продавцов не догадывался, что недалеко от рынка его ждала жена с бидоном, в который «переливалось» выпитое. Часть керосина использовалась для демонстрации трюков, а оставшийся продавался. На вырученные деньги артисты, сидевшие на скудном военном пайке, покупали продукты.

Цирковой режиссёр М. С. Местечкин в своей книге «Невыдуманный цирк» (Москва, 1978. С. 11–13) рассказывал, что подобные трюки Шехтман проделывал не только с керосином, но и с пивом. Во время гастрольных переездов на спор со случайными попутчиками артист выпивал ящик пива, обеспечивая пенным напитком коллег по труппе.

Редкий и эффектный жанр – человек-фонтан – требовал от выступавшего не только мастерства, но и определённых «жертв». Шехтман никогда не принимал пищу до спектакля, т. к. желудок во время демонстрации трюков должен быть совершенно пустым. Ел он поздно вечером, после представления, и, по воспоминаниям самого артиста, из-за искусственной растянутости желудка никогда не ощущал чувства сытости.