Накшба́нд, Баха ад-Дин ан-Накшбанд (араб. بهاء الدين النقشبند) (1318, Каср-и Хин­ду­ван под Бу­ха­рой – 2.3.1389, там же), известный среднеазиатский суфий, эпоним суфийского братства накшбандийа. Родился в селении Каср-и Хиндуван (Замок индийцев) [позже переименовано в Каср-и Арифан (Замок мистиков) в его честь] в семье мастера по шитью золотом (накшбанд), откуда происходит его прозвище. Считается, что Накшбанд часто помогал отцу ткать вышитые бухарские плащи. Традиционно прозвище истолковывали как символ отпечатывания на очищенной скрижали сердца божественного имени посредством постоянного тихого зикра, установленного Накшбандом. Братство накшбандийа считает его потомком шестого шиитского имама Джафара ас-Садика.

Накшбанд начал своё обучение у шейха Мухаммада Баба Саммаси (ум. 1340), сделавшего его своим приёмным сыном. Незадолго до смерти тот поручил юного Накшбанда заботам своего духовного преемника – Амира Кулаля. В цепочке духовной преемственности братства накшбандийа именно он считается учителем Накшбанда, поскольку передал ему основы Пути: «связь через общение» (нисбат-и сухбат), наставления в обычаях Пути и поучение зикром. В традиции накшбандийа утверждалось, что Накшбанд имел духовную связь с Абд аль-Халиком Гидждувани. В одном из видений тот предписал Накшбанду среди прочего придерживаться тихого зикра, в отличие от громкого, практиковавшегося Амиром Кулалем и его окружением. Последний в конце концов отпустил ученика и заповедал ему искать других наставников среди тюрок и таджиков. Накшбанд учился у таджикского шейха Арифа Дикгарани, потом у тюркских наставников братства ясавийа, Кусам-шайха и Халиль-ата. Последний, видимо, тождественен Газан-хану, жестокому правителю Чагатайского государства. Позже Накшбанд удалился в родное селение и сам стал наставником. Он покидал его только трижды: дважды для совершения хаджа, один раз для посещения Герата, где он проповедовал местному правителю Муизз ад-Дину Хусайну. Был похоронен в поселении Каср-и Арифан.

Практикуя суровое подвижничество, Накшбанд помогал слабым и убогим, заботился о бродячих собаках квартала, чистил отхожие места в бухарских медресе. Видимо, не одобрял крайние формы аскетизма, считая, что сознание должно постоянно контролировать все поступки суфия. В отличие от ряда суфиев Накшбанд не практиковал созерцательного затворничества (халват). Увеличению числа муридов способствовал тот факт, что Накшбанд, судя по всему, не настаивал на непременном личном общении со своими учениками.

Накшбанд не ос­та­вил со­чи­не­ний и даже не рекомендовал ученикам записывать его изречения. Существуют три ранние биографии суфия «Анис ат-талибин ва уддат ас-саликин» («Друг ищущих [истину] и снаряжение идущих [праведным путем]») Салаха ибн Мубарака аль-Бухари, «Рисала-йи бахаийя» («Послание Баха [ад-Дина]»), приписываемая Абу аль-Касиму ибн Мухаммаду ибн Масуду Бухари, и анонимная «Хаварик-и Накшбанд дар илм-и сайр» («Чудеса Накшбанда в знании Пути»). Его уче­ние из­вест­но из тру­дов его уче­ни­ков Аля ад-Ди­на Ат­та­ра (ум. 1400), зятя шейха, и Мухаммеда Парсы. Уче­ние Накшбанда по­мог­ло за­вер­шить при­ня­тие сун­нит­ско­го ис­ла­ма ко­че­вы­ми и по­лу­осед­лы­ми тюркскими пле­ме­на­ми Средней Азии. По­сле смер­ти Накшбанд по­сте­пен­но был при­знан чу­дотвор­цем и покро­ви­те­лем Бу­ха­ры. Его культ по­лу­чил ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние как в Средней Азии, так и в со­пре­дель­ных ре­гио­нах. В Бухаре он стал известен как «отводящий беду» (хваджа-йи бала-гярдан). Последнее пристанище знаменитого суфия стало одним из самых знаменитых святых мест Средней Азии. Вокруг его гробницы был выстроен архитектурный ансамбль. Считалось, что троекратное посещение мазара Накшбанда заменяет хадж.