Лицо́, 1) образ человека, проецируемый в ситуацию отношений, 2) идентичность, определяемая совместно участниками коммуникации (Лебедева. 2011). 

Представления о «лице» присутствуют практически во всех культурах. Существуют как универсальные, так и культурно-специфические подходы к пониманию данного феномена.

В Китае концепция «лица» появилась ещё в древности. В работе «Концепция лица у китайцев» Ху Сяньцзинь писал, что мянь – «лицо, имидж» – играет символическую роль в определении отношения человека (личности) и общества (Hsien Chin Hu. 1944). В современной исследовательской литературе используется термин мяньцзы – «лицо», которое имеет социально-психологическое значение. Линь Юйтан определяет его как «абстрактный и неуловимый и в то же время самый тонкий норматив, которым регулируется социальное общение китайцев» (цит. по: Спешнев. 2011. С. 132).  Н. А. Спешнев раскрывает это понятие как «количественную форму оценки окружающими публичных достижений индивида и признания его статуса, либо авторитета, что не обязательно соотносится с его моральными качествами» (Спешнев. 2011. С. 133). Из этого следует, что мяньцзы обладает человек, который имеет положение и авторитет в обществе. Формирование мяньцзы происходит через умение производить впечатление ради упрочнения своего имиджа. Таким образом, уже в самых ранних работах выделялись два уровня лица – социокультурный, поскольку «лицо» понимается как регулятор социального поведения, и индивидуальный, где лицо – это впечатление, конструируемое в глазах окружающих.  

В Японии существует несколько понятий, которые объединяются общим термином као – лицо. Первое значение као – «влияние и репутация в определенной области или группе» (日本國語大辞典. 1973. Vol. 4. С. 335). Второе значение включает в себя понятия мэнбоку и таймэнь. Мэнбоку – оценка со стороны окружающих, которая позволяет сохранить честь и достоинство. Таймэнь также подразумевает оценку человека другими, но не с точки зрения внутренних качеств, как в случае мэнбоку, а со стороны внешних проявлений – «уместности манер» (日本國語大辞典. 1976. Vol. 19. С. 232).

В Корее схожим с понятием «лица» является культурно специфичный феномен – кибун. Кибун дословно переводится как «настроение», однако имеет более широкое значение, которое включает социальную гармонию, поддержание благожелательной обстановки, сохранение положительного имиджа (своего и собеседника), соблюдение нюансов иерархии и других приличий. Так же как и в других культурах, у этого понятия есть два аспекта – личностный и социальный. Личностный аспект связан с потребностью в самореализации (Choi. 2000). Социальный аспект отражает потребность в социальных достижениях, желание получить одобрение/принятие другими своего поведения и внутренних качеств (Lim. 1994). Чхве Сан Джин и его коллеги предлагают два измерения социального кибун: потребности и чувствительность. Потребности включают потребности в самоуважении, потребности в положении-статусе, потребности в достоинстве личности, потребности в групповом включении и потребности в превосходстве (Choi. 1999). Чувствительность связана со страхом потерять лицо и включает эмоциональные проявления (смущение, стыд) и необходимость соблюдать социальные формальности (Choi. 2000).

В Иране понятие, наиболее сходное с концепцией «лица», – аберу – состоит из двух компонентов: шахсият (личность, характер, самоуважение, социальное положение), складывающееся из образования и воспитания, которые человек получил, и этхерам (уважение, достоинство), демонстрируемое через следование условностям ритуальной (таароф) вежливости и другим нормам поведения во взаимодействии с другими. Иранская концепция «лица» не существует независимо от группы и приобретает своё значение в связи с ней: шахсият человека положительно отражается на семье или других социальных группах, к которым человек принадлежит. Потеря «лица» влияет не только на самого человека, но и на членов группы, в связи с чем имеет серьёзные последствия (Koutlaki. 2009).

Понятие «лицо» впервые появляется в научной литературе в работах американского социолога И. Гофмана, который определяет лицо как позитивный публичный образ, который человек проецирует в ситуации общения, демонстрируя социально одобряемые атрибуты (Goffman. 1967). Согласно Гофману, человек стремится сохранить лицо в ситуациях социального взаимодействия. Это стремление связано с эмоциями: когда удаётся сохранить лицо, человек испытывает удовлетворение, однако «потеря лиц» вызывает негативные эмоции. В связи с этим люди стремятся к сотрудничеству, используя стратегии вежливости, чтобы сохранить лица друг друга в социальном взаимодействии. Развивая эти идеи, американские социолингвисты П. Браун и С. Левинсон в 1980-х гг. создают теорию вежливости Браун – Левинсона, ключевым концептом которой является «лицо», определяемое как «публичный образ себя». Авторы предлагают дихотомию «позитивного лица», выражающего потребность в присоединении к социальной группе, и «негативного лица», выражающего потребность в автономии (Brown. 1987. P. 61).

Этот подход подвергся многочисленным критическим замечаниям, главным образом со стороны исследователей различных культур (Matsumoto. 1989 и др.). Они выступали за пересмотр и новую интерпретацию концепции «лица» Гофмана (Bargiela-Chiappini. 2003). Поскольку лицо представляет собой более широкое понятие, чем просто сохранение собственного позитивного имиджа. Были выделены несколько характеристик «лица»: 1) лицо зависимо от других и «реализуется только в социальном взаимодействии» (Watts. 2003. P. 107); 2) лицо может включать осознание своей позиции в структуре взаимоотношений (Ukosakul. 2005); 3) сохранение лица может быть ориентировано не только на индивида, но и на группу (Haugh. 2005); 4) человек может не только сохранить или потерять собственное лицо в процессе общения, он также может «пожертвовать» собственным позитивным образом или создавать его совместно с партнёром по коммуникации (Hinze. 2005); 5) лицо одновременно является составляющей коммуникации и определяется в процессе коммуникации (Crotty. 2020); 6) представления о том, как сохранить лицо, адаптируются в процессе коммуникации через совместные действия взаимодействующих (MacMartin, 2001; Golato. 2006; Haugh. 2009). Таким образом, человек может ориентироваться на то, что, как он считает, о нём думает его собеседник в процессе общения, или на определённые общие нормы сохранения «лица» как способа проявления своей социальной идентичности, например, принадлежности к какой-либо группе (Schegloff. 2007).

В социальной психологии лицо изучается в русле исследований идентичности. Так, американский социальный психолог Т. Холтгрейвс рассматривает лицо как «публичное проявление идентичности». Оно является аспектом идентичности, актуальным для конкретного акта взаимодействия, т. е. в ситуации общения сохранение лица может быть направлено на проекцию определённой идентичности, но не её содержания, которое подразумевает те или иные характеристики личности (Holtgraves. 2009. P. 192–193). В кросскультурной психологии наибольшее распространение получила теория поддержания «лица» С. Тинг-Туми. Автор определяет лицо как идентичность, определяемую совместно участниками коммуникации (Ting-Toomey. 2017). В теории С. Тинг-Туми, так же как и в работах других авторов, были предложены стратегии сохранения «лица», основанные на потребностях в присоединении [сохранение лица другого (other-face) – обеспокоенность или сосредоточенность на репутации другой стороны] и в автономии [сохранение собственного лица (self-face) – забота о собственном имидже, защита своей репутации]. В дальнейшем была выделена ещё одна стратегия – сохранение «совместного «лица» (mutual-face) – озабоченность репутацией обеих сторон и «имиджем» взаимоотношений (Ting-Toomey. 2005).

Поскольку человек не только заботится о своем позитивном имидже, но и принимает во внимание потребности идентичности другого в моменте и за пределами коммуникации, стремление сохранить лицо определяет коммуникативное поведение. Коммуникативное поведение, направленное на сохранение лица (facework), – модели коммуникативного поведения, с помощью которых люди пытаются сохранить как собственное достоинство (лицо), так и достоинство людей, с которыми они имеют дело (Facework).

Кросскультурные исследования лица, основанные на модели С. Тинг-Туми, показали, что для индивидуалистических культур в большей степени характерно использовать стратегию сохранения собственного лица (Oetzel. 2003), реализуя таким образом потребность в автономии и поддерживая соответствие между частным Я и публичным самопредъявлением (Лебедева. 2011). В коллективистских культурах в ситуациях, угрожающих лицу, более выражено использование стратегии сохранения лица другого, поскольку Я-концепция определяется ситуацией и контекстом отношений. Кроме того, в разных культурах стратегии сохранения лица могут быть реализованы посредством использования стилей коммуникации. Так, например, в культурах, поощряющих прямой стиль взаимодействия в повседневной жизни, прямота в общении не воспринимается как посягательство или угроза «лицу» другого. В культурах, поощряющих непрямой стиль взаимодействия, прямой стиль коммуникации воспринимается как угрожающий и ущемляющий «лицо» другого.

Стратегии сохранения лица связаны с культурными особенностями. Метаанализ исследований сохранения лица в разных культурах позволяет выделить несколько общих тенденций :

• индивидуализм положительно связан с самопродвижением и прямым стилем коммуникации и отрицательно связан с чувствительностью к сохранению лица;

• большая дистанция власти положительно связана с чувствительностью к сохранению лица и непрямым стилем коммуникации и негативно связана с такими коммуникативными паттернами, как перебивание собеседника во время общения;

• маскулинность положительно связана с самопродвижением и прямым стилем коммуникации и отрицательно связана с намерением сохранить лицо;

• избегание неопределённости положительно связано с потребностью в сохранении лица;

• влияние культуры сильнее в обществах, принадлежащих к «жёстким» культурам (tight cultures – см. Gelfand. 2019) (Merkin. 2014).