Как убивали олимпийскую мечту. Хроника советского бойкота Олимпийских игр в Лос-Анджелесе, 1984. В 1980 г. по решению администрации президента США Дж. Картера Олимпийский комитет США (и по его примеру многие другие национальные олимпийские комитеты) не послал своих спортсменов в Москву для участия в Играх XXII Олимпиады из-за ввода советских войск в Афганистан. Шло время, и весь спортивный мир с нетерпением ждал Игры XXIII Олимпиады в Лос-Анджелесе (1984), предвкушая сражение двух спортивных супердержав. Спортсмены проводили последние тренировки, организаторы готовили арены и стадионы, специалисты оценивали шансы на победу в том или ином виде спорта на основе выступлений лидеров в 1983 г. Статистика говорила, что сборная СССР будет иметь явный перевес над конкурентами из сборной США, претендуя на 64 золотые медали против 35 американских. Однако при переменчивых «политических ветрах» никто не мог быть уверенным, что «свидание» в Лос-Анджелесе состоится.

В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 г. был сбит пролетающий над о. Сахалин и недвусмысленно направляющийся к месту дислокации секретных баз ПВО СССР южнокорейский пассажирский самолёт «Боинг» – после ряда провокационных манёвров и игнорирования предупредительного огня. Президент США Р. Рейган объявил о вводе санкций для самолётов компании «Аэрофлот». Именно в этот момент в воздухе на подлёте к США находился лайнер «Аэрофлота» со сборной СССР по плаванию – она летела на тренировочный сбор в г. Санта-Клара (штат Калифорния). В аэропорту имени Дж. Ф. Кеннеди советским спортсменам и тренерам от представителей СМИ задавался в основном один и тот же вопрос: «Как вы себя чувствуете в качестве пассажиров последнего советского самолёта на американской земле?» (Вайцеховская Е. С. Олимпийские игры. Очень личное. Москва, 2018. С. 5). Однако в целом отношение к русским было достаточно радушным. В Санта-Кларе, где пловцов разместили в семьях, все 3 недели сбора они не знали никаких проблем. Особенную заинтересованность в участии сборной СССР в Играх (1984) проявлял Лос-Анджелесский олимпийский организационный комитет (ЛАООК), провозгласивший курс на проведение первых «коммерческих» игр и понимавший, что отсутствие мощного конкурента для их национальной команды снизит интерес и уменьшит возможные дивиденды.

В декабре 1983 г. ЛАООК пригласил официальную советскую делегацию (в ней были руководители КГБ, Спорткомитета, «Аэрофлота» и Морского флота), чтобы обговорить все условия принятия советских олимпийцев (о чартерах самолётов, стоянке теплохода «Грузия», туристах). Члены делегации жили в элитном частном доме и обслуживались по высшему разряду. Несмотря на ряд трудностей и непонятных запретов (в том числе на врачебную деятельность членам медицинского персонала олимпийской делегации), стороны остались удовлетворены итогами визита и расставались с уверенностью встретиться вновь уже непосредственно перед началом Игр – в июле 1984 г.

Однако зимой 1984 г. произошли 2 события, которые многое изменили. Во-первых, после смерти Ю. В. Андропова (который поддерживал участие советских олимпийцев в Играх в Лос-Анджелесе) новым генеральным секретарём ЦК КПСС стал К. У. Черненко, отношение которого к спорту складывалось под влиянием окружения. Во-вторых, олимпийская сборная СССР уступила на XIV Олимпийских зимних играх в Сараево (1984) общекомандную победу сборной ГДР. Председатель Государственного комитета по физической культуре и спорту СССР М. В. Грамов понимал, что вторая подряд неудача может стоить ему начальственного кресла. Он резко изменил тон своих писем и отчётов руководству, недвусмысленно намекая, что своим отказом СССР не просто отомстит США за бойкот в 1980 г., но и обесценит Игры, сделает их непривлекательными и экономически убыточными. Его докладная записка от 29 апреля под названием «О сложившейся ситуации в связи с Олимпийскими играми в Лос-Анджелесе (США)», в которой партийное руководство информировалось о многочисленных нарушениях американской стороной Олимпийской хартии, попрании олимпийских идеалов, об активной подготовке к Играм националистических и террористических организаций, стремящихся сорвать выступление советских олимпийцев и отсутствии гарантий их безопасности, оказала решающее влияние на принятие 5 мая 1984 г. секретного постановления ЦК КПСС о неучастии сборной СССР в Играх XXIII Олимпиады в Лос-Анджелесе. (Базунов Б. А. Спорт. XX век. Москва, 2001. С. 220–221).

После этого в печати закрутилась пропагандистская машина: в газетах «Известия» (10 мая), «Комсомольская правда» (11 мая), «Правда» (13 мая), «Советский спорт» (13 мая), «Труд» (15 мая) были опубликованы статьи об упомянутых выше нарушениях в угоду политических амбиций американского президента, начинающего предвыборную компанию.

10 мая в Москву прилетел президент Международного олимпийского комитета (МОК) Х. А. Самаранч, но встретиться с высшим руководством страны ему не удалось. 18 мая в Лозанне состоялось чрезвычайное заседание Исполкома МОК. Делегация США через вице-президента МОК – румынского делегата А. Шиперко передала советской стороне предложения о гарантиях, представленных лично Рейганом, среди которых были безопасность, безвизовый въезд и запрет на действия антисоветских группировок. Однако в очередной отчётной записке в ЦК КПСС Грамов написал: «Полагаем целесообразным оставить предложение американской стороны без внимания…». (Вайцеховская Е. С. Олимпийские игры. Очень личное. С. 68).

В результате сотни отлично подготовленных спортсменов из Советского Союза и стран Варшавского договора, а также Кубы и ряда других государств были лишены возможности выступить на Олимпийских играх и для большинства из них Игры так и остались мечтой.