Б. Е. Черток в Германии в 1945 г. – поиск и изучение трофейной ракетной техники и документации. 20 апреля 1945 г. Б. Е. Черток был включён в группу генерала Н. И. Петрова – руководителя Научного института самолётного оборудования (НИСО). Решением Государственного комитета обороны (ГКО) этой группе из восьми специалистов были даны особые полномочия по осмотру, изучению и при необходимости отбору образцов и материалов трофейной немецкой авиационной техники.

К этому времени материалы, найденные на немецком ракетном полигоне в Польше, в районе г. Дебице, данные разведки, сообщения западных союзников, показания и рассказы пленных в совокупности позволяли составить примерное представление о размахе работ в Германии по «оружию возмездия» – управляемым ракетам дальнего действия «Фау-1» и «Фау-2». Ни у Советского Союза, ни у союзников подобных разработок на тот момент не было.

Необходимо было разобраться во всём объёме работ, выполненных в Германии в области ракетной техники. Не менее важно было получить сведения об истории разработок и методах, которыми пользовались немецкие учёные и инженеры при решении столь трудных задач. Особый интерес представляли системы управления, конструкция приборов, параметры и схемы управления ракетными двигателями.

Задание Государственного комитета обороны

Чертоку и двум его коллегам было дано целевое задание: изучить авиационные приборы, автопилоты, специальное оборудование самолётов, авиационное вооружение, системы радиолокации, радионавигации и связи. Для выполнения задания ГКО Черток был призван в действующую армию в звании майора и 23 апреля вылетел на 1-й Белорусский фронт. До победы в Великой Отечественной войне он занимался обследованием немецких заводов и институтов в пригородах Берлина и в его западной части.

К середине мая 1945 г. группа из трёх специалистов, в которую входил Черток, усиленная другими представителями НИСО и Лётно-исследовательского института (ныне ЛИИ имени М. М. Громова, г. Жуковский), составила общий перечень из более чем 30 предприятий приборной и радиопромышленности Большого Берлина, обладавших технологиями и продукцией, которые превосходили уровень, достигнутый к тому времени в СССР.

Особое впечатление на сотрудников группы Чертока произвело оборудование немецких лабораторий, чертёжное и конструкторское оснащение. Германский институт лётных исследований (Die Deutsche Versuchsanstalt für Luftfahrt, DVL) превосходил по масштабам советские авиационные институты ЦАГИ, ЛИИ и НИИ ВВС, вместе взятые. Так, в лабораторном корпусе DVL размещались аэронавигационная лаборатория со стендами для проверки бортовых приборов, фотохимическая лаборатория, электроизмерительная лаборатория, лаборатория испытания материалов на прочность и усталость, вибростенды, лаборатория бомбардировочных и стрелковых прицелов, установки для тарировки акселерометров. Лаборатории были оснащены самыми современными электронными осциллографами для исследования быстропротекающих динамических процессов. Это была новая эпоха в технике измерений и инженерных исследований.

Обнаруженные в Большом Берлине документация, оснащение и приборы были доставлены в Москву и распределены по предприятиям и организациям авиационной промышленности.

Полигон Пенемюнде

Основной центр по разработке ракетного оружия находился на ракетном полигоне Пенемюнде, расположенном на о. Узедом в Балтийском море. В 1943 г. численность основного персонала Пенемюнде превышала 15 тыс. человек. Созданные там стенды позволяли вести огневые испытания жидкостных ракетных двигателей (ЖРД) на тягу до 100 тонна-сил (тс). Там же располагались крупнейшая в Европе аэродинамическая труба, завод для получения жидкого кислорода, просторные и отлично оснащённые конструкторские залы.

1 июня 1945 г. в составе группы специалистов Черток провёл осмотр ракетного полигона Пенемюнде. Осмотр показал, что фактический размах работ по ракетной технике в Германии намного превосходил все предположения. Выяснилось, что немцы не только создали ЖРД тягой до 27 тс, но и освоили производство таких двигателей в промышленных масштабах. К тому времени ни в Великобритании, ни в СССР, ни в США не было ЖРД тягой более 1,5 тс, двигатели оставались ненадёжными и для серийного производства не годились. Система автоматического управления полётом ракет «Фау-2» и режимом работы двигателя в полёте на дальность 300 км также была доведена до уровня готовности для принятия на вооружение.

В Пенемюнде и других местах была найдена часть документации по немецким ракетам «Фау-1», «Фау-2», А-9, зенитным управляемым ракетам «Вассерфаль» и «Шметтерлинк», дальнему бомбардировщику взлётной массой 100 т и бомбовой нагрузкой до 30 т, оснащённому ракетным двигателем. Однако основная часть документации и ракетной техники была уже уничтожена или захвачена американскими войсками и вывезена вместе с её разработчиками во главе с В. фон Брауном.

Тюрингия и институт «Рабе»

В июле 1945 г. Черток с группой специалистов продолжил поиск и сбор информации о немецких ракетах и их составных частях, технологиях производства, организационных структурах ракетостроительных заводов. К анализу собранных данных и оценке возможности их использования в интересах развития советской ракетной техники активно привлекались обнаруженные немецкие специалисты. Для этого Черток с коллегами прибыл в г. Нордхаузен (федеральная земля Тюрингия), где на подземном военном заводе Mittelwerke концлагеря «Дора» собирались ракеты «Фау-2». На заводе были обнаружены гиростабилизированная платформа, проектировавшаяся как штатный прибор этой ракеты, реактивные двигатели для истребителя Ме-262, агрегаты и части ракет «Фау-2», технологическое оборудование.

Значительную часть документации и оборудования для изготовления ракет, а также группу наиболее крупных специалистов американцам удалось заблаговременно вывезти. (По некоторым оценкам, американскими оккупационными властями из Германии в США было вывезено более 490 немецких ракетных специалистов, а также более 100 готовых к применению ракет «Фау-2», стартовые позиции для них, значительное количество запасных комплектов бортовых систем, агрегатов, приборных и топливных отсеков, оборудования и двигателей.) Поэтому Черток и его коллеги расширили поиск немецких специалистов, ракетной аппаратуры и документации также и в других местах Тюрингии.

Тогда же, в июле 1945 г., с разрешения начальника управления советской военной администрации земли Тюрингия в г. Блайхероде был основан институт «Рабе» (от нем. Raketenbau, «ракетенбау» – ракетостроение), в штат которого набирались немецкие специалисты в области ракетной техники. Главной целью создания института было привлечение немецких специалистов по ракетостроению для оказания помощи в текущих и будущих советских ракетостроительных разработках. Одной из основных задач стало изучение работ немецких специалистов по системам управления полётом ракет. Первым начальником института «Рабе» был назначен майор Черток. Именно в Блайхероде осенью 1945 г. состоялась первая встреча Б. Е. Чертока с С. П. Королёвым, прибывшим в институт «Рабе» для ознакомления с его работами.

Вскоре сотрудники института обнаружили спрятанные нацистами в калийной шахте близ Блайхероде комплекты аппаратуры «Виктория Хофнер» для радиоуправления боковой радиокоррекцией и дальностью полёта баллистических ракет. На основе этой аппаратуры была создана радиолаборатория института. Впоследствии были сформированы лаборатории гироприборов, рулевых машин, электрических схем и наземных пультов, радиоприборов и конструкторское бюро. При институте была организована служба разведки, основной задачей которой стал поиск немецких ракетчиков, переманивание или даже похищение их из американской оккупационной зоны. После обследования завода в г. Клайнбодунген было решено начать восстановление сборки ракет. Для этого была организована перевозка с завода Mittelwerke оставленных американцами агрегатов, а также специалистов, знакомых с технологией сборки.

Институт «Рабе» стал местом сосредоточения немецких ракетчиков и специализированным техническим центром. Из советских специалистов ключевую роль в создании института и развёртывании работ на начальном этапе сыграл А. М. Исаев (в будущем видный конструктор ЖРД). В последующем туда приехали из Москвы специалист по системам управления Н. А. Пилюгин (Черток назначил его своим первым заместителем и главным инженером), специалист по ракетным системам Л. А. Воскресенский (в будущем заместитель С. П. Королёва по испытаниям), специалист по комплексным вопросам в области ракетных систем В. П. Мишин, конструктор реактивных двигателей В. П. Глушко, кадровые офицеры Главного артиллерийского управления Г. А. Тюлин (в будущем первый заместитель министра общего машиностроения) и Ю. А. Мозжорин (в будущем директор НИИ-88 – головного научно-исследовательского института Министерства общего машиностроения), крупный специалист по радиосистемам управления М. С. Рязанский (в будущем руководитель Института космического приборостроения), крупный специалист по гироскопическим приборам В. И. Кузнецов и др.

К началу 1946 г. в институте «Рабе» работало 8 советских специалистов, а также 370 немецких специалистов и рабочих. В институте использовались 36 единиц оборудования и специальных установок. Общая рабочая площадь института составляла 3500 м².

Из обнаруженных фрагментов корпусов ракет, баков, приборных отсеков и головных частей можно было собрать не менее 15–20 ракетных корпусов, но не оказалось приборов системы управления, двигателей и турбонасосных агрегатов, на которые можно было бы выпустить формуляр-допуск. Также ощущался дефицит немецких специалистов-ракетчиков.

Операция «Ост» и институт «Нордхаузен»

При содействии советской военной администрации Тюрингии Б. Е. Чертоку с коллегами удалось привлечь к работам института «Рабе» немецких учёных и высококвалифицированных инженеров из числа не участвовавших ранее в проектах, реализуемых в Пенемюнде. Для привлечения специалистов, ранее работавших в Пенемюнде, была разработана специальная операция «Ост», в рамках которой предусматривались различные агентурные мероприятия, а при необходимости и проникновение в американскую оккупационную зону с целью перехвата немецких специалистов-ракетчиков до их отправки в США. В рамках этой операции удалось вывезти (вместе с семьёй) в советскую оккупационную зону бывшего заместителя Вернера фон Брауна по радиоуправлению ракетами и электрическим системам Гельмута Греттрупа. В сентябре 1945 г. при институте «Рабе» было организовано специальное «Бюро Греттруп» в составе 69 немецких специалистов и рабочих, главной задачей которых на начальном этапе стало составление подробного отчёта о разработках ракетной техники в Пенемюнде.

В феврале 1946 г. все ранее созданные советскими специалистами предприятия в Германии были объединены в научно-исследовательский институт «Нордхаузен» (по месту расположения подземного завода по производству ракет в г. Нордхаузен). В институт «Нордхаузен», кроме института «Рабе», вошли пять немецких заводов: три по сборке ракет «Фау-2», завод в Зондерсхаузене по сборке аппаратуры системы управления этих ракет и завод Montania по изготовлению ЖРД, а также стендовая база для огневых испытаний ЖРД близ г. Леэстен. Директором института был назначен генерал Л. М. Гайдуков (впоследствии один из руководителей оборонной промышленности СССР), его заместителем и главным инженером – С. П. Королёв. Черток стал одним из ближайших соратников Королёва, в первую очередь по управлению полётом и бортовыми системами ракет.

Возвращение в Советский Союз

В августе 1946 г. Черток был переведён из института «Нордхаузен» на должность заместителя главного инженера и начальника отдела систем управления в НИИ-88 Министерства вооружения СССР. Здесь он принимал участие в изучении, сборке и первых пусках трофейных ракет «Фау-2», в разработке, производстве и испытаниях их советского аналога – ракеты Р-1, а вслед за этим первых советских боевых ракет дальнего действия. В этих проектах получили применение знания и опыт работ Чертока, приобретённые в институтах «Рабе» и «Нордхаузен», а также собранная под его руководством немецкая документация.

Для использования немецкой трофейной техники и технологий применительно к существующим послевоенным реалиям промышленности, науки и техники СССР особенно важным оказалось то, что в институте «Рабе» под руководством Чертока удалось с помощью немецких специалистов полностью восстановить техническую документацию и образцы аппаратуры системы управления полётом ракет «Фау-2». Было изготовлено 35 комплектов аппаратуры автономного управления полётом и 15 комплектов деталей и узлов для последующей сборки аппаратуры на предприятиях советской промышленности. Одновременно была восстановлена бортовая телеметрическая аппаратура «Мессина-1», укомплектована документация на радиоаппаратуру боковой радиокоррекции «Гавайя-Виктория».

Итоги

Специалисты и сотрудники института «Рабе» под руководством и при личном участии Б. Е. Чертока обеспечили поиск, сбор и отправку в Москву большого количества комплектов приборов и аппаратуры управления ракетами «Фау-2», а также фрагментов конструкций ракет и ракет в сборе. В СССР была вывезена большая группа немецких специалистов и рабочих, которые оказали значительную помощь в создании советских ракет.

В июле – августе 1947 г. на ракетный полигон Капустин Яр были доставлены образцы трофейных комплектующих, организационная, техническая и технологическая документация. Первый старт баллистической ракеты, собранной в СССР из немецких комплектующих, состоялся 18 октября 1947 г. Надёжность трофейной техники оказалась невысокой: из 11 пусков только 5 были признаны успешными (это примерно соответствовало уровню надёжности «Фау-2», достигнутому немцами в ходе войны). Максимальная дальность стрельбы в этих пусках составила 250 км. 17 сентября 1948 г. состоялся первый пуск отечественной ракеты Р-1. Она была полным аналогом «Фау-2», но имела более совершенную и надёжную конструкцию. В ноябре 1950 г. ракета Р-1 была принята на вооружение. А уже в 1951 г. на вооружение поступила ракета Р-2 – модификация Р-1 с отделяемой головной частью и дальностью стрельбы до 600 км.

Таким образом, не отрицая исключительной важности изучения зарубежного опыта, следует признать, что советские специалисты ко времени получения доступа к трофейной немецкой технике уже обладали достаточным уровнем теоретической подготовки и практическим опытом, что позволило им не только понять, оценить и творчески заимствовать передовые зарубежные разработки, но и достаточно быстро сделать следующие – опережающие – шаги в развитии ракетно-космической техники. Это достижение было тем более весомым, если учесть, что основной научно-конструкторский и технический персонал, а также бо́льшая часть немецкой ракетной техники были заблаговременно вывезены в США.

Как впоследствии сказал об этом Б. Е. Черток, «самое главное – огромный душевный подъём, царивший в стране, несмотря ни на что. Ракеты создавало поколение победителей. Основной движущей силой был патриотизм, и мы не боялись этого слова».