«Большо́й скачо́к» (кит. традиционный 大躍進, кит. упрощённый 大跃进, пиньинь Dàyuèjìn), экономическая и социальная кампания сторонников Мао Цзэдуна в Китае в 1958–1961 гг., направленная на ускоренную индустриализацию Китая, развитие науки, культуры и просвещения директивными методами. Ныне связывается с проявлением произвола в государственном управлении КНР и эксплуатацией населения, трудовой потенциал и денежные сбережения которого являлись ключевым фактором в данной кампании. «Не считая руководства партии, 600-миллионное население – решающий фактор», – написал Мао Цзэдун в своей статье, специально подготовленной для вышедшего 1 июня 1958 г. первого номера журнала «Хунци» (红旗, «Красный флаг») – теоретического органа Центрального комитета Коммунистической партии Китая (КПК) (цит. по: Ярёменко. 1968. С. 25).

Под влиянием заявления Н. С. Хрущёва, сделанного в мае 1957 г., – «догнать и перегнать Америку» за три года по производству мяса, молока и масла на душу населения – руководство КПК ставило аналогичные цели догоняющего развития – догнать и перегнать Великобританию по производству стали и других важнейших видов промышленной продукции за 15 лет или раньше, а чуть позднее, как и СССР, стало ориентироваться в своем догоняющем развитии на показатели США. 13 ноября 1957 г. в газете «Жэньминь жибао», являющейся рупором официальной государственной политики КНР, впервые было сказано о «большом скачке на фронте производства». Официально объявлено о начале «Большого скачка» в ходе проведения 2-й сессии 8-го съезда КПК, состоявшейся 5–23 мая 1958 г. в закрытом режиме, как части нового «курса трёх красных знамён» вместе с новой «генеральной линией» построения в КНР социализма по принципу «больше, быстрее, лучше, экономнее» и созданием «народных коммун». Все, кто выражал даже самые незначительные сомнения в правильности новой идеологии КПК, наказывались (например, направлялись в деревню на принудительную «трудовую закалку»).

В 1950-х гг. темпы роста народного хозяйства Китая и так были выше, чем во многих других социалистических странах. В годы первой пятилетки (1953–1957) промышленное производство КНР увеличивалось ежегодно в среднем на 18 %, сельское хозяйство – на 4,5 %, национальный доход – на 8,9 %. Второй пятилетний план на 1958–1962 гг., принятый на 1-й сессии 8-го съезда КПК осенью 1956 г., намечал сохранение высоких темпов роста экономики (промышленного производства – на 15 %, сельского хозяйства – на 6,2 % в год), но тогда же был пересмотрен, темпы экономического роста в кампании «Большого скачка» были установлены гораздо более амбициозные, но в научном плане необоснованные: промышленного производства – в среднем 45 % за год, сельского хозяйства – 20 % в год. Некоторые отрасли промышленности планировалось развивать особенно быстро: выплавка стали должна была вырасти за 1957–1962 гг. в 18,9 раза (с 5,3 до 100 млн тонн) вместо примерно двух раз в сравнении с целями второго пятилетнего плана, производство электроэнергии – в 12,6 раза (с 19 до 240 млрд квт/ч), производство цемента – в 10 раз (с 10 до 100 млн т, угля – в 5,4 раза (со 129 до 700 млн т). Механизмы достижения амбициозных целей «Большого скачка» можно проанализировать на системе управления производством стали, где применялся лозунг «Строим доменную печь в каждом дворе»: чтобы догнать и перегнать ведущие страны по выплавке металла, население Китая должно было на своих приусадебных участках отливать чугун неизвестного качества, дальнейшая судьба которого неизвестна.

Строительство плотины в годы «Большого скачка». 1958. Строительство плотины в годы «Большого скачка». 1958.

Большое внимание было уделено пропаганде намеченных целей на многочисленных митингах и собраниях, на которых трудящихся призывали к раскрепощению мышления и преодолению консерватизма. Многочисленные пропагандисты «Большого скачка» в качестве примера проявления консерватизма в экономике, которому не следует подражать, приводили семилетний план развития народного хозяйства СССР (1959–1965). Недостижимость данных целей компенсировалась значительными искажениями отчётности, а нечестность государственного управления, как подчёркивают китайские исследователи (Чэнь Шо, Дин Хаоюань, Шу Лин, Е Хайчунь), пустила глубокие социальные корни, оставшись тормозом эффективного управления в КНР и поныне. Например, в конце июня 1958 г. китайские СМИ сообщили о том, что Китай перегнал США по производству пшеницы. Меньше чем через год правительство КНР публично опровергло эти и многие другие показатели «роста» объёмов производства. В то же время ложные официальные отчётные данные, создавая иллюзию роста, выступали формальным основанием для установления руководителями КПК ещё большего ускорения темпов развития китайской экономики.

В 1961 г. кампания «Большого скачка» была свёрнута после того, как более 30 млн граждан из 600-миллионного населения, в основном в сельской местности, умерли от голода 1959–1961 гг. и связанных с ним осложнений со здоровьем. Голод, явившийся следствием проведения ошибочной государственной политики в период кампании «Большого скачка» (по версии китайских чиновников, плохих погодных условий в Китае в 1959–1961), имевший долгосрочные негативные последствия для выживших и ставший одной из крупнейших демографических катастроф в мире, был полной неожиданностью для лиц, занимавшихся государственным управлением, которые не смогли вовремя обратить на него внимание и остановить.

В «Резолюции ЦК КПК об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы партии», принятой на 6-м пленуме ЦК КПК 19-го созыва 11 ноября 2021 г., спустя более чем 60 лет, политика «Большого скачка» и создание народных коммун официально признаны ошибками партии.