ЭВДЕМОНИ́ЗМ

ЭВДЕМОНИ́ЗМ (от греч. εὐδαιμονία – сча­стье), фи­лос.-этич. тра­ди­ция и жиз­нен­ная ус­та­нов­ка, со­глас­но ко­то­рым един­ст­вен­ным или выс­шим (бо­лее пред­поч­ти­тель­ным, чем все ос­таль­ные) че­лове­че­ским бла­гом яв­ля­ет­ся сча­стье. Центр. про­бле­ма эти­ки при этом – во­прос о со­от­но­ше­нии сча­стья как ин­ди­ви­ду­аль­но­го бла­го­по­лу­чия и доб­ро­де­те­ли как нравств. об­раза мыс­лей и дей­ст­вий. Раз­лич­ные его ре­ше­ния в фи­ло­со­фии и ре­аль­ном опы­те жиз­ни польск. ис­сле­до­ва­тель В. Та­тар­ке­вич ре­зю­ми­ро­вал в фор­му­лах: доб­ро­де­тель и сча­стье иден­тич­ны; доб­ро­де­тель есть при­чи­на сча­стья; сча­стье есть на­гра­да за доб­ро­де­тель; доб­ро­де­тель ис­клю­ча­ет или за­труд­ня­ет сча­стье; доб­ро­де­тель и сча­стье не­за­ви­си­мы друг от дру­га; доб­ро­де­тель есть один из фак­то­ров сча­стья; сча­стье – при­чи­на или не­об­хо­ди­мое ус­ло­вие доб­ро­де­те­ли; сча­стье яв­ля­ет­ся це­лью доб­ро­де­те­ли; доб­ро­де­тель име­ет пра­во на сча­стье. Цен­ность мо­ра­ли свя­зы­ва­ет­ся в Э. пре­ж­де все­го с при­ят­ны­ми ощу­ще­ния­ми, чув­ст­ва­ми удо­воль­ст­вия, ду­шев­но­го ком­фор­та, со­пут­ст­вую­щи­ми доб­ро­де­тель­но­му об­ра­зу мыс­лей и дей­ст­вий.

Сле­ду­ет раз­ли­чать по край­ней ме­ре три раз­но­вид­но­сти Э., ко­то­рые ус­лов­но мож­но на­звать ге­до­ни­сти­че­ским, мо­ра­ли­сти­че­ским и син­те­ти­че­ским. Ге­до­ни­стич. ва­ри­ант был раз­ра­бо­тан Эпи­ку­ром, по­лу­чил ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние в эпо­ху Про­све­ще­ния (П. Гас­сен­ди, Ж. Ла­мет­ри, Воль­тер, П. А. Голь­бах). В от­ли­чие от ге­до­низ­ма в собств. смыс­ле сло­ва, в нём удо­воль­ст­вие по­ни­ма­ет­ся как осо­бое (дли­тель­ное, ин­тен­сив­ное) со­стоя­ние, а его дос­ти­же­ние ста­вит­ся в за­ви­си­мость от доб­ро­де­тель­ной жиз­ни. Эпи­кур, ут­вер­ждая, что ду­хов­ные удо­воль­ст­вия вы­ше те­лес­ных, оп­ре­де­ля­ет удо­воль­ст­вия как от­сут­ст­вие стра­да­ний, со­стоя­ние без­мя­теж­но­го по­коя (сча­стье как ата­рак­сия).

Мо­ра­ли­стич. ва­ри­ант Э. свя­зан со стои­циз­мом. Ис­хо­дя из по­ни­ма­ния сча­стья как са­мо­дос­та­точ­но­сти, ко­гда че­ло­век ни в чём не ну­ж­да­ет­ся и ни от че­го не за­ви­сит, стои­ки при­хо­ди­ли к вы­во­ду, что этим кри­те­ри­ям удов­ле­тво­ря­ет толь­ко доб­ро­де­тель, со­от­вет­ст­вен­но сча­стье сов­па­да­ет с ней.

Син­те­тич. ва­ри­ант Э. свя­зан с эти­кой Ари­сто­те­ля и пе­ри­па­те­ти­че­ской шко­лы: сча­стье как выс­шее бла­го, ко­то­рое «мы все­гда из­би­ра­ем ра­ди не­го са­мо­го и ни­ко­гда ра­ди че­го-то дру­го­го» («Ни­ко­ма­хо­ва эти­ка», I 5, 1097b), оно сум­ми­ру­ет, внут­рен­не ор­га­ни­зу­ет все др. бла­га и не­по­сред­ст­вен­но вы­сту­па­ет как чув­ст­во удов­ле­тво­рён­но­сти жиз­нью в це­лом. Сча­стье че­ло­ве­ка ре­шаю­щим об­ра­зом за­ви­сит от со­вер­шен­ст­ва его ду­ши, его нравств. ка­честв, но на не­го влия­ют так­же внеш­ние об­стоя­тель­ст­ва, ко­то­рые мо­гут как спо­соб­ст­во­вать, так и пре­пят­ст­во­вать стать сча­ст­ли­вым.

Э., ох­ва­ты­ваю­щий раз­но­об­раз­ный круг этич. тео­рий, был ха­рак­те­рен для ан­тич­но­сти, Сред­не­ве­ко­вья, в зна­чит. сте­пе­ни для Но­во­го вре­ме­ни. В 20 в. эти­ка и мо­раль­ная прак­ти­ка в це­лом от­ка­за­лись от Э.: иде­ал ори­ен­ти­ро­ван­но­го на сча­стье са­мо­дов­лею­ще­го ин­ди­ви­да и сча­ст­ли­во­го об­ще­ст­ва ока­зал­ся не­со­вмес­ти­мым как с дра­ма­тиз­мом су­ще­ст­во­ва­ния совр. че­ло­ве­ка в от­чу­ж­дён­ном ми­ре, так и с не­обы­чай­но воз­рос­шей ин­тен­сив­но­стью об­ществ. свя­зей и взаи­мо­за­ви­си­мо­стью лю­дей друг от дру­га, а ге­до­низм, осу­ще­ст­в­лён­ный в прак­ти­ке по­тре­би­тель­ско­го об­ще­ст­ва, по­те­рял нравств. при­вле­ка­тель­ность. Эв­де­мо­ни­стич. мо­ти­вы со­хра­ни­лись в на­ту­ра­ли­стич. эти­ке (напр., фе­ли­ци­то­ло­гия О. Ней­ра­та), но уже не яв­ля­ют­ся ос­но­вой по­строе­ния тео­рии мо­ра­ли.