СНОВИДЕ́НИЕ

СНОВИДЕ́НИЕ, из­ме­нён­ное со­стоя­ние со­зна­ния, ре­гу­ляр­но воз­ни­каю­щее во вре­мя ес­те­ст­вен­но­го сна (как пра­ви­ло, во вре­мя фа­зы бы­ст­ро­го дви­же­ния глаз), при ко­то­ром в соз­на­нии спя­ще­го по­яв­ля­ют­ся пре­иму­ще­ст­вен­но зри­тель­ные об­ра­зы (воз­мож­ны так­же слу­хо­вые, так­тиль­ные, ки­не­сте­ти­че­ские, про­прио­цеп­тив­ные), ко­то­рые об­ре­та­ют для не­го ре­аль­ность ак­ту­аль­но­го вос­при­ятия. Ин­те­рес к С. ха­рак­терен для всех эпох че­ло­ве­че­ской куль­ту­ры (убе­ж­де­ние в том, что С. име­ют жиз­нен­но-прак­тич. смысл и под­ле­жат ис­тол­ко­ва­нию), од­на­ко под­ход к ним су­ще­ст­вен­но ме­нял­ся на про­тя­же­нии ис­то­рии. Мн. па­мят­ни­ки древ­ней пись­мен­но­сти сви­де­тель­ст­ву­ют о том, что тол­ко­ва­ние С. за­ни­ма­ло боль­шое ме­сто не толь­ко в ре­лиг. ри­туа­лах, но и в по­все­днев­ной жиз­ни и да­же при ре­ше­нии во­ен. и гос. дел (Древ­ний Вос­ток, Ки­тай и др.). В С. ви­де­ли от­кро­ве­ние бо­гов или втор­же­ние де­мо­нов, один из спо­со­бов кон­так­та с «не­ви­ди­мым» ми­ром. Древ­ней­ший до­шед­ший до нас сон­ник (ок. 2000 до н. э., Древ­ний Еги­пет) со­дер­жит ис­тол­ко­ва­ние 200 снов и опи­са­ние ма­гич. ри­туа­лов для «за­щи­ты» спя­ще­го от вре­до­нос­ных ду­хов. Тол­ко­ва­ние С. с це­лью ука­за­ния пу­тей ле­че­ния иг­ра­ло боль­шую роль в древ­ней­шей ме­ди­ци­не, ещё не от­де­лив­шей­ся от ре­лиг.-ма­гич. прак­ти­ки (хра­мо­вый сон – т. н. ин­ку­ба­ция).

Пер­вые опы­ты ра­цио­наль­но­го ис­тол­ко­ва­ния С. при­над­ле­жат др.-греч. фи­ло­со­фам (Де­мок­рит и др.). Со­глас­но Пла­то­ну, С. мо­гут слу­жить ис­точ­ни­ком твор­че­ско­го вдох­но­ве­ния. Ос­но­ва­те­лем пси­хо­ло­гич. под­хо­да в объ­яс­не­нии С. явил­ся Ари­сто­тель, ко­то­рый рас­смат­ри­вал их как про­дол­же­ние дея­тель­но­сти в со­стоя­нии сна. Сис­те­ма­ти­за­то­ром греч., егип., вост. тол­ко­ва­ний сим­во­ли­ки С. вы­сту­пил во 2 в. н. э. Ар­те­ми­дор; его «Оней­рок­ри­ти­ка» по­слу­жи­ла ис­точ­ни­ком бес­чис­лен­ных позд­ней­ших сон­ни­ков. В сред­ние ве­ка пре­об­ла­да­ло ре­лиг.-мо­ра­ли­стич. ис­тол­ко­ва­ние С., вос­хо­див­шее к биб­лей­ским пред­став­ле­ни­ям. В эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния ис­тол­ко­ва­ние С. тес­но пе­ре­пле­та­лось с ок­куль­тиз­мом, рост ра­цио­на­лиз­ма вы­тес­нил ин­те­рес к С. на пе­ри­фе­рию куль­ту­ры. В 19 в. этот ин­те­рес по­сте­пен­но воз­ро­ж­дал­ся с раз­ви­ти­ем эм­пи­рич. ис­сле­до­ва­ний в об­лас­ти пси­хо­ло­гии, осо­бен­но в свя­зи с про­бле­мой бес­соз­на­тель­но­го. В то же вре­мя эт­но­ло­ги рас­кры­ли боль­шую роль С. в при­ми­тив­ных куль­ту­рах, их связь с ми­фа­ми, а так­же уни­вер­саль­ный ха­рак­тер ря­да об­ра­зов и сим­во­лов С. На­чи­ная с эпо­хи ро­ман­тиз­ма под­чёр­ки­ва­лось зна­че­ние С. в пси­хо­ло­гии твор­че­ско­го про­цес­са.

Пер­вая по­пыт­ка соз­дать сис­те­ма­тич. пси­хо­ло­гич. тео­рию С. бы­ла пред­при­ня­та З. Фрей­дом («Тол­ко­ва­ние сно­ви­де­ний», 1900, рус. пер. 1913). В ней оп­ро­вер­га­лось пред­став­ле­ние о С. как бес­смыс­лен­ном со­ма­тич. или фи­зио­ло­гич. эпи­фе­но­ме­не и опи­сы­вал­ся пси­хо­ана­ли­тич. ме­тод, при по­мо­щи ко­то­ро­го, опи­ра­ясь на сво­бод­ные ас­со­циа­ции сно­вид­ца, мож­но ус­та­но­вить смысл С. Пси­хо­ана­ли­тич. тол­ко­ва­ние С. от­кры­ва­ло «цар­ский путь» к по­зна­нию бес­соз­на­тель­ного. Дви­жу­щей си­лой С. ока­зы­ва­лось не­кое под­верг­шее­ся вы­тес­не­нию же­ла­ние, со­став­ляю­щее скры­тое со­дер­жа­ние С. В ре­зуль­та­те «ра­бо­ты сно­ви­де­ния» сло­вес­ные ре­пре­зен­та­ции его скры­тых мыс­лей транс­фор­ми­ру­ют­ся по­сред­ст­вом «сгу­ще­ния» и «сме­ще­ния» в зритель­ные об­разы яв­но­го со­дер­жа­ния, пред­став­ляю­щие со­бой ис­ка­жён­ную гал­лю­ци­на­тор­ную реа­ли­за­цию вы­тес­нен­но­го же­ла­ния. В кон. 1950-х гг. Ж. Ла­кан, от­тал­ки­ва­ясь от идей Р. О. Якоб­со­на, пе­ре­ос­мыс­лил эти ме­ха­низ­мы «сгу­ще­ния» и «сме­ще­ния» в ка­те­го­ри­ях двух осей язы­ка – ме­та­фори­че­ской и ме­то­ни­ми­че­ской. Фрейд счи­тал оши­боч­ным вы­ве­де­ние смыс­ла C. не­по­сред­ст­вен­но из об­ра­зов его яв­но­го со­дер­жа­ния, а не из их свя­зей (че­рез по­верх­но­ст­ные ас­со­циа­ции) со скры­ты­ми мыс­ля­ми, от­ме­чая, что со­дер­жа­ние C. да­но в ви­де «пик­то­гра­фич. тек­ста», зна­ки ко­то­ро­го нуж­но по­сле­до­ва­тель­но пе­ре­во­дить на язык мыс­лей сно­ви­де­ния.

Во­пре­ки это­му в ана­ли­ти­че­ской пси­хо­ло­гии К. Г. Юн­га смысл С. вы­во­дит­ся из его яв­но­го со­дер­жа­ния, по­сколь­ку пред­по­ла­га­ет­ся, что С. ни­че­го не скры­ва­ет – мы про­сто не по­ни­ма­ем язы­ка его сим­во­лов не­по­сред­ст­вен­но. Юнг счи­тал ком­плек­сы (от­ко­лов­шие­ся от Я сно­вид­ца) «ар­хи­тек­то­ром сно­ви­де­ний и цар­ским пу­тём к бес­соз­на­тель­но­му». Сво­бод­ным ас­со­циа­ци­ям Фрей­да Юнг про­ти­во­пос­та­вил ме­тод ам­пли­фи­ка­ции, со­стоя­щий в по­ис­ке па­рал­ле­лей об­раз­ам С. в ми­фо­ло­гии и ми­фо­по­этич. сим­во­ли­ке. Вслед за Юн­гом мно­гие шко­лы пси­хо­те­ра­пии (пси­хо­син­тез Р. Ас­сад­жо­ли, геш­тальт­те­ра­пия Ф. Пер­лза, пси­ход­ра­ма Я. Л. Мо­ре­но и др.) рас­смат­ри­ва­ют С. как сце­ну взаи­мо­дей­ст­вия от­ко­лов­ших­ся от Я под­соз­нат. суб­лич­но­стей сно­вид­ца.

Изу­че­ние С. ве­дёт­ся в раз­ных на­прав­ле­ни­ях – эт­но­гра­фи­ей, ис­то­ри­ей куль­ту­ры, ме­ди­ци­ной (С. как сред­ст­во ди­аг­но­сти­ки), экс­пе­рим. пси­хо­ло­ги­ей.