РА́ЗУМ

РА́ЗУМ, од­но из ос­но­во­по­ла­гаю­щих по­ня­тий ев­роп. фи­ло­со­фии, мно­го­об­раз­ные ас­пек­ты ко­то­ро­го рас­кры­ва­лись в её ис­то­рии как су­ще­ст­вую­щий в ми­ре об­ще­зна­чи­мый все­об­щий по­ря­док (объ­ек­тив­ный Р.), как спо­соб­ность че­ло­ве­че­ско­го мыш­ле­ния по­сти­гать этот по­ря­док (субъ­ек­тив­ный Р.), на­ко­нец, как аб­со­лют­ный Р. Бо­га-Твор­ца в теи­стич. кон­цеп­ци­ях.

В ан­тич­ной фи­ло­со­фии мож­но вы­де­лить три клю­че­вых тер­ми­на, вы­ра­жаю­щих разл. смы­сло­вые от­тен­ки по­ня­тия Р.: Ло­гос (греч. λόγος, лат. ratio), Нус (греч. νοῦς, лат. mens или intellectus) и фро­не­сис (греч. φρόνησις, лат. pruden­tia). Ло­гос – это вер­баль­ный и ло­гич. Р., спо­соб­ность рас­су­ж­дать и ар­гу­мен­ти­ро­вать. Нус – это Р. как выс­шая ког­ни­тив­ная спо­соб­ность, соз­наю­щий и по­сти­гаю­щий Р., в т. ч. спо­соб­ность к ин­тел­лек­ту­аль­ной ин­туи­ции. На­ко­нец, фро­не­сис – это Р.-со­об­ра­же­ние, прак­тич. муд­рость и здра­вый смысл, от­сю­да фун­дам. роль это­го тер­ми­на в ан­тич­ной эти­ке и по­ли­тич. тео­рии. У Пла­то­на тер­мин «фро­не­сис» име­ет бо­лее ши­ро­кое зна­че­ние «муд­ро­сти» во­об­ще и бли­зок по зна­че­нию к тер­ми­ну «со­фия» («муд­рость»). Ари­сто­тель в 6-й кн. «Ни­ко­ма­хо­вой эти­ки» про­ти­во­пос­та­вил со­фию и фро­не­сис как доб­ро­де­те­ли тео­ре­тич. и прак­тич. ра­зу­ма со­от­вет­ст­вен­но. По­ле­ми­зи­руя с Пла­то­ном, счи­тав­шим, что иде­аль­ным по­ли­сом долж­ны управ­лять фи­ло­со­фы, по­знав­шие идею аб­со­лют­но­го До­б­ра, Ари­сто­тель ука­зы­вал на то, что лю­ди, об­ла­даю­щие вы­даю­щи­ми­ся спо­соб­но­стя­ми в об­лас­ти тео­ре­тич. на­ук, т. е. на­де­лён­ные со­фи­ей-муд­ро­стью, мо­гут быть не­спо­соб­ны­ми к к.-л. кон­крет­ной дея­тель­но­сти, бу­ду­чи ли­ше­ны прак­тич. здра­во­го смыс­ла (фро­не­сис): так, ма­те­ма­тик Гип­по­крат из Хио­са по­те­рял со­стоя­ние, за­ни­ма­ясь тор­гов­лей, но по­сле это­го сде­лал вы­даю­щие­ся от­кры­тия в ма­те­ма­ти­ке; Пе­рикл был «фро­ни­мос», Анак­са­гор – «со­фос». По Ари­сто­те­лю, прак­тич. Р. (фро­не­сис) ле­жит не толь­ко в ос­но­ве по­ве­де­ния ин­ди­ви­да и ве­де­ния до­маш­не­го хо­зяй­ст­ва, но и в ос­но­ве управ­ле­ния го­су­дар­ст­вом – «по­ли­тич.» Р., раз­де­ляю­щий­ся на Р. за­ко­но­да­тель­ный, су­деб­ный и соб­ст­вен­но по­ли­ти­че­ский, или со­ве­ща­тель­ный, бла­го­да­ря ко­то­ро­му при­ни­ма­ют­ся ре­ше­ния ис­пол­нит. вла­сти. Из этих трёх ви­дов наи­выс­шим Ари­сто­тель счи­тал Р. за­ко­но­да­те­ля: по­доб­но ар­хи­тек­то­ру в строи­тель­ст­ве, он соз­да­ёт са­му фор­му гос. зда­ния. Од­на­ко в 10-й кн. «Ни­ко­ма­хо­вой эти­ки» Ари­сто­тель при­зна­ёт наи­выс­шей фор­мой сча­стья (эв­де­мо­нии) жизнь фи­ло­со­фа, реа­ли­зую­ще­го цен­но­сти чис­то­го тео­ре­тич. (со­зер­ца­тель­но­го) ра­зу­ма и дос­ти­гаю­ще­го уров­ня муд­ро­сти-со­фии.

В ан­тич­ной фи­лос. тео­ло­гии бог обыч­но по­ни­мал­ся как Р. (нус-ин­тел­лект) – су­ще­ст­во бла­жен­ное, все­ве­ду­щее и на­де­лён­ное про­ви­ден­ци­аль­ной спо­соб­но­стью. У стои­ков ми­ро­вой Р. по­ни­мал­ся как Ло­гос: муд­рец, жи­ву­щий «со­глас­но при­ро­де», при­во­дит свой ин­ди­ви­ду­аль­ный Р. (ло­гос) в гар­мо­ни­че­ское со­от­вет­ст­вие с кос­мич., или бо­же­ст­вен­ным, Ло­го­сом. У Пло­ти­на и не­оп­ла­то­ни­ков Нус – од­на из трёх «на­чаль­ных ипо­ста­сей», пер­во­на­чал бы­тия, на­ря­ду с Еди­ным и ми­ро­вой Ду­шой-Пси­хе­ей; Нус эма­ни­ру­ет из Еди­но­го, Ду­ша – из Ну­са.

В ан­тич­ной тео­рии по­зна­ния фун­дам. роль при­над­ле­жит про­бле­ме при­ма­та Р. (ну­са, ло­го­са) над чув­ст­вен­ным вос­при­яти­ем (ай­сте­сис) или, на­обо­рот, за­ви­си­мо­сти Р. от ощу­ще­ний. Пер­вая, ра­цио­на­ли­стич. шко­ла мыс­ли, объ­яв­ляю­щая фе­но­ме­наль­ный чув­ст­вен­ный мир ил­лю­зор­ным и не­под­лин­ным, пред­став­ле­на элей­ской шко­лой и пла­то­низ­мом, вто­рая, сен­суа­ли­сти­че­ская – позд­ним Де­мок­ри­том и Эпи­ку­ром («вся­кое ощу­ще­ние ис­тин­но»). Ана­ло­гич­ную роль в ан­тич­ной эти­ке и мо­раль­ной пси­хо­ло­гии иг­ра­ет про­ти­во­пос­тав­ле­ние в струк­ту­ре ду­ши сфе­ры Р. и сфе­ры «стра­стей», или эмо­ций (па­тос). Эти­ку Со­кра­та, Пла­то­на, Ари­сто­те­ля и стои­ков объ­е­ди­ня­ет об­щее убе­ж­де­ние в том, что нравств. со­вер­шен­ст­во, или «доб­ро­де­тель» (аре­тэ), не­воз­мож­но без по­сто­ян­но­го кон­тро­ля над эмо­ция­ми со сто­ро­ны ра­зу­ма. При этом ра­ди­каль­но­му тре­бо­ва­нию пол­но­го «ис­ко­ре­не­ния стра­стей» (апа­тия) у стои­ков про­ти­во­сто­ит уме­рен­ный ло­го­цен­тризм Ари­сто­те­ля и пе­ри­па­те­ти­че­ской шко­лы, счи­тав­ших идеа­лом не апа­тию, а мет­рио­па­тию – уме­ре­ние стра­стей. Этой «эти­ке доб­ро­де­те­ли» про­ти­во­сто­ит ан­тич­ный ге­до­низм (Ари­стипп, Эпи­кур и его шко­ла), при­знаю­щий имен­но «па­тос» (удо­воль­ст­вие), а не ло­гос выс­шей фор­мой до­б­ра и мо­ти­ва­ци­он­ной цен­но­стью че­ло­ве­че­ской жиз­ни.

В хри­сти­ан­ском бо­го­сло­вии пе­ре­ос­мыс­лен­ное по­ня­тие Ло­го­са от­но­сит­ся к Ии­су­су Хри­сту как во­пло­щён­но­му Сло­ву Бо­га, че­рез ко­то­рое «всё на­ча­ло быть». Это оп­ре­де­ля­ет ра­зум­ность ми­ра как реа­ли­за­ции мыс­лей Бо­га, со­дер­жа­щих­ся в его Уме (intellectus dei) идей-про­об­ра­зов всех ве­щей. Цен­траль­ная для ср.-век. мыс­ли про­бле­ма со­от­но­ше­ния Р. и ве­ры рас­смат­ри­ва­лась Ав­гу­сти­ном в кон­тек­сте их взаи­мо­обу­слов­лен­но­сти («ве­рую, да­бы по­ни­мать, и по­ни­маю, да­бы ве­рить»). В позд­нем Сред­не­ве­ко­вье эта проб­ле­ма ре­ша­лась че­рез раз­гра­ни­че­ние «ес­те­ст­вен­ных» ис­тин Р. и сверх­ра­зум­ных ис­тин От­кро­ве­ния в разл. вер­си­ях «двой­ст­вен­ной ис­ти­ны» тео­рии. Раз­ви­вав­шее­ся авер­ро­из­мом уче­ние об об­щем для всех лю­дей еди­ном Р. всту­па­ло в про­ти­во­ре­чие с хри­сти­ан­ски­ми пред­став­ле­ния­ми об ин­ди­ви­ду­аль­ном Р. ка­ж­до­го че­ло­ве­ка и бес­смер­тии его ду­ши.

В от­кры­том Пет­ром Да­миа­ни спо­ре о все­мо­гу­ще­ст­ве Бо­га, спо­соб­ном, в ча­ст­но­сти, сде­лать быв­шее не­быв­шим, про­воз­гла­ша­лась не­при­ло­жи­мость к Не­му к.-л. ра­цио­наль­ных прин­ци­пов и по­ня­тий о ло­гич. не­об­хо­ди­мо­сти. Ес­ли для пред­ста­ви­те­лей хри­сти­ан­ско­го ари­сто­те­лиз­ма – Аль­бер­та Ве­ли­ко­го, Фо­мы Ак­вин­ско­го и др. во­ля вы­сту­па­ет как са­мо­оп­ре­де­ле­ние Р., то в во­люн­та­ри­стич. кон­цеп­ци­ях Дун­са Ско­та и У. Ок­ка­ма ут­вер­жда­ет­ся при­мат во­ли над Р., про­ис­те­каю­щий из ни­чем не обу­слов­лен­ной аб­со­лют­ной сво­бо­ды Бо­га в Его дей­ст­ви­ях в ми­ре.

Вос­хо­дя­щее к др.-греч. фи­ло­со­фии раз­гра­ни­че­ние Р.-ну­са как выс­ше­го ин­туи­тив­но­го по­сти­же­ния и рас­суд­ка (греч. διάνοια, лат. ratio) как дис­кур­сив­ной дея­тель­но­сти аб­ст­ра­ги­рую­ще­го мыш­ле­ния бы­ло вос­при­ня­то Фо­мой Ак­вин­ским с его ха­рак­те­ри­сти­кой Р. как мгно­вен­но­го не­по­средств. ус­мот­ре­ния сущ­но­сти пред­ме­та, то­гда как рас­су­док лишь по­сте­пен­но про­дви­га­ет­ся к ис­ти­не с по­мо­щью ло­гич. су­ж­де­ний и умо­зак­лю­че­ний. В эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­ла, Ни­ко­лай Ку­зан­ский, Дж. Бру­но ут­вер­жда­ют пре­вос­ход­ст­во ин­туи­тив­но­го Р. в по­зна­нии «бес­ко­неч­но­го» и об­ре­те­нии умо­по­сти­гае­мых ис­тин.

Сфор­му­ли­ро­ван­ный Р. Де­кар­том прин­цип са­мо­до­сто­вер­но­сти со­тво­рён­но­го Бо­гом че­ло­ве­че­ско­го Р. по­ло­жил на­ча­ло ста­нов­ле­нию но­во­ев­ро­пей­ско­го ра­цио­на­лиз­ма 17–18 вв. Ав­то­ном­ный Р., по­ла­гаю­щий за­ко­ны по­зна­ват. дея­тель­но­сти, нрав­ст­вен­но-прак­тич. по­ве­де­ния и об­ществ. уст­рой­ст­ва, яв­ля­ет­ся од­ной из ха­рак­тер­ных осо­бен­но­стей эпо­хи Про­све­ще­ния, ко­то­рая ста­ла име­но­вать­ся «ве­ком ра­зу­ма» по на­зва­нию опу­бли­ко­ван­но­го в 1794 трак­та­та Т. Пей­на «The Age of Reason». Ес­ли Дж. Локк и Г. В. Лейб­ниц ви­де­ли в Р. как спо­соб­но­сти «по­зна­ния веч­ных и не­об­хо­ди­мых ис­тин» спе­ци­фич. чер­ту че­ло­ве­ка, от­ли­чаю­щую его от жи­вот­ных, то Д. Юм до­пус­кал на­ли­чие спо­соб­но­сти мыш­ле­ния и Р. так­же и у жи­вот­ных.

В ос­но­ве уп­ро­чив­ше­го­ся про­ти­во­по­став­ле­ния Р. и рас­суд­ка со­от­вет­ст­вен­но как выс­шей и бо­лее низ­шей по­зна­ват. спо­соб­но­стей ле­жа­ло раз­ли­че­ние в лат. ком­пен­диу­мах по ло­ги­ке рас­суд­ка как спо­соб­но­сти су­ж­де­ния и Р. как спо­соб­но­сти умо­зак­лю­че­ния. В фи­ло­со­фии Г. В. Лейб­ни­ца и Х. Воль­фа чув­ст­вен­ность, рас­су­док и Р. раз­ли­ча­лись лишь по сте­пе­ни от­чёт­ли­во­сти (рас­су­док как спо­соб­ность от­чёт­ли­во­го пред­став­ле­ния ве­щей, а Р. – про­ник­но­ве­ния в связь все­об­щих ис­тин у Воль­фа). Прин­ци­пи­аль­ное раз­ли­чие ме­ж­ду чув­ст­вен­но­стью и рас­суд­ком, а так­же рас­суд­ком и Р. про­во­дит И. Кант. Ес­ли рас­су­док есть «спо­соб­ность да­вать пра­ви­ла», упо­ря­до­чи­ваю­щие дан­ные чув­ст­вен­но­го со­зер­ца­ния, то Р. – это «спо­соб­ность да­вать прин­ци­пы», на­прав­ляю­щие рас­су­док в его по­зна­ват. дея­тель­но­сти. Ап­ри­ор­ны­ми по­ня­тия­ми Р., в от­ли­чие от ка­те­го­рий как ап­ри­ор­ных по­ня­тий рас­суд­ка, яв­ля­ют­ся транс­цен­ден­таль­ные идеи: ду­ша, мир и Бог. Р. в си­лу сво­ей при­ро­ды впа­да­ет в не­из­беж­ные ил­лю­зии и про­ти­во­ре­чия – ан­ти­но­мии, при­су­щие не толь­ко «чис­то­му», или тео­ре­ти­че­ско­му, Р., но и Р. прак­ти­че­ско­му с его по­сту­ла­та­ми сво­бо­ды, бес­смер­тия ду­ши и Бо­га. Прак­ти­че­ско­му Р. Кант от­даёт при­ори­тет над Р. тео­ре­ти­че­ским.

Ге­ге­лев­ская фи­ло­со­фия Р., на­це­лен­ная на пре­одо­ле­ние пред­ше­ст­вую­щей «рас­су­доч­ной» ме­та­фи­зи­ки, ха­рак­те­ри­зу­ет Р. как «яв­ле­ние аб­со­лют­но­го», как «дос­то­вер­ность соз­на­ния, что оно есть вся ре­аль­ность». Р., ре­аль­ной суб­стан­ци­ей ко­то­ро­го есть дух, осу­ще­ст­в­ля­ет «сня­тие» жё­ст­ко фик­си­ро­ван­ных по­ня­тий рас­суд­ка в их аб­ст­ракт­ной раз­дель­но­сти, по­ка­зы­вая пе­ре­ход их в свою про­ти­во­по­лож­ность (Р. как «от­ри­ца­ние»), и за­тем вос­ста­нав­ли­ва­ет их в кон­крет­ной це­ло­ст­но­сти на выс­шей, «по­ло­жи­тель­но-ра­зум­ной» сту­пе­ни. Ис­то­рия пред­ста­ёт как про­цесс по­сту­па­тель­но­го рас­кры­тия Р., и «хит­рость» ми­ро­во­го Р. со­сто­ит в том, что ин­ди­ви­ды яв­ля­ют­ся его ору­дия­ми и осу­ще­ст­в­ля­ют его це­ли, да­же не осоз­на­вая это­го.

На­ря­ду с па­фо­сом «ис­тин­но­го» Р. и оп­ти­миз­мом в от­но­ше­нии его воз­мож­но­стей, на про­тя­же­нии всей ис­то­рии Но­во­го вре­ме­ни про­сле­жи­ва­ет­ся так­же скеп­тич. и кри­тич. от­но­ше­ние к Р., ко­то­рое про­яв­ля­ет­ся уже в ран­нем про­тес­тан­тиз­ме (Р. как «по­тас­ку­ха дья­во­ла» в оцен­ке М. Лю­те­ра), в фи­ло­со­фии Б. Пас­ка­ля (про­ти­во­пос­тав­ле­ние «до­во­дов серд­ца» «до­во­дам Р.»), в по­ле­ми­ке Ф. Г. Яко­би и нем. ро­ман­ти­ков с ги­по­ста­зи­ро­ва­ни­ем Р. в нем. идеа­лиз­ме кон. 18 – нач. 19 вв., в низ­ве­де­нии Р. до эпи­фе­но­ме­на «жиз­ни» в ир­ра­цио­на­ли­стич. кон­цеп­ци­ях А. Шо­пен­гау­эра, Ф. Ниц­ше и в разл. ва­ри­ан­тах фи­ло­со­фии жиз­ни. Э. фон Гарт­ман, во­пре­ки пред­ше­ст­вую­щей фи­лос. тра­ди­ции, свя­зы­вал Р. не с соз­на­ни­ем, а с бес­соз­на­тель­ным, с вро­ж­дён­ной пред­рас­по­ло­жен­но­стью на­ших чувств и по­бу­ж­де­ний. В. Диль­тей вы­сту­пил с «кри­ти­кой ис­то­ри­че­ско­го ра­зу­ма» как спо­соб­но­сти че­ло­ве­ка по­зна­вать са­мо­го се­бя и соз­дан­ные им об­ще­ст­во и ис­то­рию, счи­тая при этом, что «в жи­лах по­знаю­ще­го субъ­ек­та, скон­ст­руи­ро­ван­но­го Лок­ком, Юмом и Кан­том, те­чёт не на­стоя­щая кровь, а раз­жи­жен­ный сок ра­зу­ма как од­ной лишь мыс­ли­тель­ной дея­тель­но­сти».

Ес­ли в Но­вое вре­мя, не­смот­ря на вы­яв­ле­ния раз­ных сто­рон и ас­пек­тов Р., он как та­ко­вой по­ни­мал­ся всё же це­ло­ст­но, то в 20 в. он по­сте­пен­но стал те­рять свой при­ви­ле­ги­ро­ван­ный ста­тус и рас­ще­пил­ся на «ис­то­ри­че­ский», «диа­лек­ти­че­ский», «ин­ст­ру­мен­таль­ный», «на­уч­ный», «ком­му­ни­ка­тив­ный», «тех­ни­че­ский» Р. и т. п. Ис­чез­но­ве­ние «ав­то­ном­но­го субъ­ек­та Р.» и ил­лю­зор­ность пред­став­ле­ний о на­ли­чии еди­ных об­ще­зна­чи­мых норм Р. ста­ли по­пу­ляр­ной те­мой в фи­лос. лит-ре по­ст­мо­дер­низ­ма. Вме­сте с тем тра­диц. по­ня­тие Р. ус­ту­пи­ло ме­сто в совр. де­ба­тах по­ня­тию ра­цио­наль­но­сти, ис­сле­до­ва­нию её раз­лич­ных ло­гич. и ис­то­рич. ти­пов.