ВИ́КО

ВИ́КО (Vico) Джам­бат­ти­ста (23.6.1668, Не­аполь – 23.1.1744, там же), итал. мыс­ли­тель, ос­но­во­по­лож­ник фи­ло­со­фии ис­то­рии Но­во­го вре­ме­ни, про­воз­ве­ст­ник совр. куль­ту­ро­ло­гии и ме­то­до­ло­гии гу­ма­ни­тар­ных на­ук. Ро­дил­ся в се­мье мел­ко­го кни­го­тор­гов­ца. С 1699 про­ф. ри­то­ри­ки Не­апо­ли­тан­ско­го уни­вер­си­те­та, с 1735 при­двор­ный ис­то­рио­граф.

Уг­луб­ляя и пе­ре­ос­мыс­ли­вая со­дер­жа­ние тра­диц. ри­то­ри­ки, В. при­шёл к ори­ги­наль­ной кон­цеп­ции, ох­ва­тив­шей всю об­ласть со­ци­аль­но-гу­ма­ни­тар­но­го зна­ния и по­лу­чив­шей окон­чат. вы­ра­же­ние в его гл. тру­де «Ос­но­ва­ния но­вой нау­ки об об­щей при­ро­де на­ций» («Principi di una scien­za nuova d’intorno alla commune na­tura delle nazioni», изд. 1725, 1730, 1744; рус. пер. 1940). В эпо­ху ро­ж­де­ния но­вой нау­ки о при­ро­де В. по­пы­тал­ся соз­дать нау­ку о со­ци­аль­но-ис­то­рич. ми­ре, ко­то­рая по стро­го­сти ме­то­да и обос­но­ван­но­сти вы­во­дов не ус­ту­па­ла бы точ­но­му ес­те­ст­во­зна­нию и в пол­ной ме­ре учи­ты­ва­ла спе­ци­фи­ку сво­его пред­ме­та, оп­ре­де­ляю­щую­ся тем, что ис­то­рич. мир – соз­да­ние че­ло­ве­ка, то­гда как при­ро­да со­тво­ре­на Бо­гом. В по­ле­ми­ке с Р. Де­кар­том, счи­тав­шим ма­те­ма­ти­ку об­раз­цом ис­тин­но­го зна­ния и на этом ос­но­ва­нии от­ри­цав­шим вся­кое на­уч. зна­че­ние ис­то­рии, язы­ко­зна­ния, тра­диц. фи­ло­со­фии и т. п., В. об­ра­ща­ет ар­гу­мент от ма­те­ма­ти­ки в сред­ст­во оп­ро­вер­же­ния кар­те­зи­ан­ст­ва: ес­ли не­со­мнен­ность гео­мет­рии про­ис­те­ка­ет из то­го, что мы са­ми соз­да­ём фи­гу­ры и плос­ко­сти, ко­то­рые за­тем и ана­ли­зи­ру­ем, то тот же са­мый кри­те­рий при­ме­ним и в ис­то­рии, при­чём че­ло­век не толь­ко соз­да­ёт свою ис­то­рию, но сам же о ней и рас­ска­зы­ва­ет. В ис­то­рии че­ло­век по­зна­ёт са­мо­го се­бя, так что фи­лос. зна­ние при­ро­ды че­ло­ве­ка со­вер­шен­но не­об­хо­ди­мо для ис­то­ри­ка. Кро­ме то­го, ис­то­рич. фак­ты нель­зя ус­та­но­вить без по­ни­ма­ния язы­ка, ибо язык – это пре­ж­де все­го жи­вая речь, а не аб­ст­ракт­ная сис­те­ма зна­ков, речь, ко­то­рая пер­во­на­чаль­но бы­ла язы­ком жес­тов и це­ре­мо­ни­аль­ных дей­ст­вий. По­это­му толь­ко в со­еди­не­нии фи­ло­ло­гии и фи­ло­со­фии и мо­жет воз­ник­нуть «но­вая нау­ка»: фи­ло­ло­гия снаб­жа­ет ис­то­рию на­дёж­ны­ми фак­та­ми, а фи­ло­со­фия по­зво­ля­ет их пра­виль­но по­нять и со­гла­со­вать друг с дру­гом. Так воз­ни­ка­ет «но­вое ис­кус­ст­во кри­ти­ки», ко­то­рое, со­сре­до­то­чи­ва­ясь на изу­че­нии ми­фов, нар. пре­да­ний и ле­генд (по­сколь­ку др. до­ку­мен­тов об от­да­лён­ном про­шлом про­сто нет), ста­ра­ет­ся уяс­нить их ре­аль­ное жиз­нен­ное зна­че­ние в тех ус­ло­ви­ях, в ко­то­рых они воз­ник­ли.

Со­глас­но В., пер­вая эпо­ха че­ло­ве­че­ст­ва от­ме­че­на гос­под­ством во­об­ра­же­ния, оду­шев­ляю­ще­го при­ро­ду и соз­даю­ще­го бо­гов; в древ­ней­ших ми­фах дей­ст­ву­ют толь­ко бо­ги и ти­та­ны. Вслед за егип. муд­ре­ца­ми В. на­зы­ва­ет это вре­мя «ве­ком бо­гов», за ко­то­рым за­тем на­сту­па­ет «век ге­ро­ев» и, на­ко­нец, «век лю­дей». При­ни­мая эту пе­рио­ди­за­цию, В. до­пол­ня­ет её ана­ло­ги­ей с тре­мя воз­рас­та­ми че­ло­ве­че­ской жиз­ни – дет­ст­вом, юно­стью и зре­ло­стью. Жес­то­кие суе­ве­рия «ве­ка бо­гов» бы­ли со­ци­аль­но не­об­хо­ди­мы, что­бы за­ста­вить лю­дей то­го вре­ме­ни со­блю­дать «за­пре­ти­тель­ные ог­ра­ни­че­ния», важ­ные для воз­ни­каю­щей куль­ту­ры (мо­но­га­мия, дес­по­тизм пат­ри­ар­хов – «се­мей­ных мо­нар­хов» и жре­цов и др.); Зевс при­ко­вал Про­ме­тея к ска­ле, т. е. ук­ро­тил зве­ри­ное свое­во­лие лю­дей. Вме­сте с ре­ли­ги­ей воз­ник­ли бра­ки, а ста­ло быть, и се­мьи, а так­же по­гре­бе­ния мёрт­вых. Из этих трёх со­ци­аль­ных ин­сти­ту­тов позд­ней­шая ме­та­фи­зи­ка из­влек­ла три идеи, на ко­то­рых ут­вер­ди­лась «зре­лая че­ло­веч­ность», т. е. куль­ту­ра в совр. смыс­ле сло­ва: Бо­же­ст­вен­ный про­мы­сел, сво­бод­ная во­ля (са­мо­обуз­да­ние вле­че­ний) и бес­смер­тие ду­ши (це­ре­мо­ния по­гре­бе­ния оз­на­ча­ет при­зна­ние это­го de facto).

В ка­ж­дую из эпох лю­ди го­во­ри­ли со­от­вет­ст­вен­но на ие­рог­ли­фич. язы­ке по­сред­ст­вом свя­щен­ных зна­ков, на сим­во­ли­че­ском – по­сред­ст­вом по­этич. ха­рак­те­ров и на пись­мен­ном – по­сред­ст­вом зна­ков, ус­та­нов­лен­ных по со­гла­ше­нию. Пер­во­быт­ные лю­ди не мог­ли опе­ри­ро­вать об­щи­ми по­ня­тия­ми, по­это­му для обо­зна­че­ния вы­де­ляе­мо­го ими клас­са пред­ме­тов или ро­да дея­тель­но­сти они поль­зо­ва­лись «чу­дес­ны­ми (fantastico) уни­вер­са­лия­ми», за­кре­п­ляя нуж­ное им зна­че­ние за экс­т­ра­ор­ди­нар­ным оду­шев­лён­ным су­ще­ст­вом, со­тво­рён­ным их фан­та­зи­ей. Ге­ракл как «ге­рой тру­да и вой­ны» есть пер­со­ни­фи­ка­ция дея­тель­но­сти все­го на­ро­да. «Ге­рои» вто­рой фа­зы все­мир­ной ис­то­рии – эпо­хи объ­е­ди­не­ния пат­ри­ар­халь­ных се­мейств в го­род-го­су­дар­ст­во (по­лис), управ­ляе­мый ари­сто­кра­ти­че­ски, оли­це­тво­ря­ют со­цио­куль­тур­ные дос­ти­же­ния раз­ви­ваю­щей­ся ци­ви­ли­за­ции (Про­ме­тей, при­но­ся­щий огонь лю­дям, – сим­вол мно­гих бе­зы­мян­ных твор­цов куль­ту­ры). Ге­ро­ич. эпо­ха бы­ла твор­че­ской по пре­иму­ще­ст­ву, и это ес­те­ст­вен­но, т. к. во­об­ра­же­ние – гл. ору­дие то­го, что итал. и исп. фи­ло­со­фы эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния и ба­рок­ко при­вык­ли на­зы­вать ingegno («дар изо­бре­те­ния», «ге­ний» в ши­ро­ком смыс­ле это­го сло­ва). В этом от­но­ше­нии тре­тья фа­за («век лю­дей») с ха­рак­тер­ным для неё гос­под­ством кри­тич. рас­суд­ка яв­но ус­ту­па­ет ге­ро­ич. вре­ме­ни.

По­след­няя эпо­ха на­сту­па­ет то­гда, ко­гда «здра­вый смысл ро­да че­ло­ве­че­ско­го» при­хо­дит к не­по­ко­ле­би­мо­му убе­ж­де­нию, что нет «бла­го­род­ных» и «под­лых» по ро­ж­де­нию, че­ло­ве­че­ская при­ро­да оди­на­ко­ва у всех, «по­ни­маю­щая и от­то­го не­при­тя­за­тель­ная, бла­го­же­ла­тель­ная и рас­су­ди­тель­ная, ка­ко­вая счи­та­ет за­ко­на­ми со­весть, ра­зум и долг» (SN, § 918). При этом срав­нит. мяг­кость нра­вов и от­сут­ст­вие жё­ст­ко­го дав­ле­ния пра­вя­ще­го клас­са не­из­беж­но при­во­дят к рас­пу­щен­но­сти, ко­гда лю­ди, «ти­ра­ни­зи­ро­ван­ные се­бя­лю­би­ем», бро­са­ют все си­лы сво­его изо­щрён­но­го ума на удов­ле­тво­ре­ние лич­ных при­хо­тей и внут­рен­не ди­ча­ют, со­хра­няя внеш­ний лоск об­ра­зо­ван­ных лю­дей. Это со­стоя­ние В. име­ну­ет «вар­вар­ст­вом реф­лек­сии» в от­ли­чие от пер­во­на­чаль­но­го «вар­вар­ст­ва чувств» пред­ше­ст­вую­щей эпо­хи; оно бы­ст­ро при­во­дит к де­гра­да­ции на­ук, ис­кусств и ре­мё­сел. Ло­гич. ухищ­ре­ния «чис­то­го ра­зу­ма» бес­плод­ны без творч. им­пуль­са, соз­да­вая лишь ви­ди­мость зна­ния, что ска­зы­ва­ет­ся так­же в эко­но­ми­ке, по­ли­ти­ке, об­ра­зо­ва­нии и т. д. И тут бла­гое Про­ви­де­ние по­сы­ла­ет за­гни­ваю­ще­му об­ще­ст­ву якорь спа­се­ния – вар­вар­ское за­вое­ва­ние. На­чи­на­ет­ся но­вый цикл раз­ви­тия. Та­ко­ва «идея веч­ной ис­то­рии, со­глас­но ко­то­рой про­те­ка­ют во вре­ме­ни ис­то­рии всех на­ро­дов в их воз­ник­но­ве­нии, про­дви­же­нии, ос­та­нов­ке, упад­ке и кон­це» (SN, § 349). Идея Про­ви­де­ния увен­чи­ва­ет зда­ние «но­вой нау­ки», свя­зы­вая во­еди­но три ми­ра: со­ци­аль­ный, при­род­ный и ду­хов­ный, об­ра­щён­ный к Бо­гу.

По­сле то­го как в 1820-х гг. франц. ис­то­рик Ж. Миш­ле «от­крыл» В. для мыс­ля­щей Ев­ро­пы, его идеи ока­за­ли ши­ро­кое влия­ние на фи­ло­со­фов (Б. Кро­че и вся шко­ла итал. «ис­то­ри­циз­ма»), со­цио­ло­гов (О. Конт, В. Па­ре­то, О. Шпенг­лер, П. А. Со­ро­кин), ис­то­ри­ков (Н. Д. Фюс­тель де Ку­ланж, А. Дж. Тойн­би), пра­во­ве­дов (Ф. К. фон Са­ви­ньи и его шко­ла), ли­те­ра­ту­ро­ве­дов (Ф. Де Санк­тис, Э. Ау­эр­бах), по­этов и пи­са­те­лей (У. Б. Йейтс, Т. С. Эли­от, Дж. Джойс).