Словенин «Русской Правды» и словене «Повести временных лет»

13 с.

Термин «словенин» «Правды Ярослава» 1010-х гг. рассматривается в данной статье как основа для интерпретации сведений о той общности населения Приильменья, которая начиная с конца 1030-х гг. обозначается в летописях как «словене». Словенин «Правды Ярослава» противопоставлен княжеским русинам, в число которых входят отмечаемые далее в этом документе гридин, купчина, ябетник и мечник. Словенин, как и упоминаемый в ближайшем соседстве с ним изгой, не был включен в систему отношений княжих «мужей», она не определяла социальное существование как того, так и другого. Судя по близости терминов «словене» и «новгородцы» в летописных статьях 1018 и 1036 гг., именно со времени переноса в первой половине 1010-х гг. княжеской резиденции на место, названное впоследствии Ярославовым дворищем, не обитатели Рюрикова городища (изначального Новгорода), а владельцы кончанских усадеб, составившие основу местного боярства, начинают именоваться новгородцами. Термин «словенин» «Правды Ярослава» отражает повседневную этносоциальную лексику Новгорода начала XI в., что делает понятным политический контекст начала восприятия термина «словене» в качестве названия новгородцев формирующейся в конце 1030-х гг. древнерусской летописной традицией. Летописец, как это видно в тексте статьи 1036 г., не отличал словен от новгородцев, но упоминание последних в «Правде Ярослава» было недопустимо в силу социально-топографической неопределенности топонима «Новгород» в 1010-х гг. В сравнении с термином «словенин» «Правды Ярослава» летописные «словене» Приильменья IX-X вв. вторичны и гипотетичны. Бытовал ли действительно где-то в верховьях Волхова этноним «словене» в IX в. - мы не знаем. Летописец несомненно проецировал на новгородских словен хроникальных нарративов значение юридического термина «Правды Ярослава». Так, известие о различии парусов словен и руси, участвовавших в походе Олега на Константинополь, выглядит как достаточно искусственный перенос актуального для Новгорода начала XI в. вопроса о неравенстве тех и других на 907 г. Ко времени, когда соответствующие предания о событиях IX-X вв. фиксировались развивавшейся древнерусской летописной традицией, термин «словенин» «Правды Ярослава» не было забыт окончательно. Воспроизведение термина «словенин» в «Пространной редакции Русской Правды» начала XII в., хоть и является анахронизмом, свидетельствует о, по крайней мере, «пассивном» бытовании данного этносоционима среди древнерусской социальной элиты на протяжении всего XI столетия. Однако термину «словенин», стоящему в ряду прочих этнонимов в канонических ответах новгородского епископа Нифонта (1131-1156 гг.), присуще уже, очевидно, широкое значение «славянин», свойственное древнерусской книжной традиции.

повесть временных лет, русская Правда, славянская идентичность, словене, Russkaya Pravda, Slavic identity, Slovene, Tale of Bygone Years

Русский

Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. – 2017. – № 1 (21). – С. 39–51.